Таганрог в истории России занимает одно из ведущих мест. Не только потому, что он основан Петром Великим, который даже собирался сделать его столицей государства. Не только вследствие роли его промышленности. Не только как родина Антона Чехова и Фаины Раневской. Но и потому, что он дал жизнь многим семейным династиям, сыгравшим заметную роль в истории страны. Об одной из таких династий я хочу рассказать.
Давид Исаевич Островский
Давид Исаевич Островский – одноклассник А.П. Чехова и его лечащий врач. Родился 25 января 1861 года в местечке Ивановка Екатеринославской губернии, к которой тогда был приписан и Таганрог. По окончании гимназии поступил в Петербургский университет на естественный факультет. Принимал участие в студенческих волнениях, из-за чего был уволен из университета и препровождён на родину. В 1883 году Давид Исаевич поступил в Новороссийский университет (так тогда и до 1933 года назывался университет города Одессы) на отделение естественных наук физико-математического факультета, который окончил в 1885 году. Затем он поступил на медицинский факультет Харьковского императорского университета и окончил его в 1888 году. Оба высших учебных заведения окончены им экстерном.
После университета Д.И. Островский работал врачом сначала в станице Усть-Лабинская, затем — в Таганроге и, наконец, с 1895 года — в Ростове-на-Дону. Здесь им был открыт химико-бактериологический кабинет сначала на улице Пушкинской, а потом — на Казанской улице (ныне — улица Серафимовича) в доме № 89. В наши дни его занимает Ростовское отделение Союза писателей. А в соседнем доме № 85 находилась школа № 39, которую мне довелось окончить в 1950 году.
В объявлениях о работе лаборатории Д.И. Островского («Приазовский край», 1913 г.) предлагалось исследование крови по Вассерману — метод диагностики очень распространённого тогда сифилиса, который этот немецкий бактериолог разработал в 1906 году. Спустя 7 лет со времени открытия метода Давид Островский уже использовал его в своей повседневной практике.
«Знаменитый врач Д.И. Островский из Таганрога» был очень популярен. По свидетельству очевидцев, он отличался сердечностью и корректностью к людям, безукоризненной честностью и отзывчивостью. В Медицинском обществе, членом которого он состоял, его постоянно избирали секретарём и судьёй чести.
Умер Давид Островский 29 апреля 1914 года в Москве после продолжительной и тяжёлой болезни.
Иосиф Исаевич Островский
Брат Давида Исаевича. Ещё один одноклассник А.П. Чехова. Известно, что Чехов оставался в гимназии на второй год, вот и успел он поучиться с двумя братьями Островскими.
Об И.И. Островском (1858 г.р.?) известно немногое, но и оно характеризует его как очень достойного человека. Врач. Когда он оканчивал университет, то объявил, что будет работать «там, где не ступала ещё нога врача». Его красавица-невеста, узнав об этом, отказалась стать его женой. Иосиф Исаевич расстался с ней и уехал в глухое грузинское село Гамборы Тифлисской губернии. Вместе с ним поехала Анна Борисовна, ставшая ему верным другом и женой. Оттуда он прислал Чехову письмо – отклик на «Палату № 6». Антон Павлович ответил ему 11 февраля 1893 года одним из самых известных своих писем, где он вспоминает одноклассников и называет медицину своей «законной женой, а литературу — незаконной».
Иосиф Исаевич много лет работал заведующим тифлисской городской «Михайловской» больницей. Многочисленные пациенты, товарищи по работе любили и уважали его.
Сотрудник Ростовской областной научной библиотеки им. К. Маркса Нина Александрова (1904-1990), дочь ростовского врача, поэта и мецената Иосифа Гербстмана, двоюродного брата И.И. Островского, вспоминает, как в 1918 году к дяде Иосифу в Тифлис отправили Шуру, брата Нины, чтобы спасти его от мобилизации в Добровольческую армию. Александр Гербстман (1900-1982) – первый ростовский радиодиктор, поэт, писатель, литературовед, доктор филологических наук, шахматист, первый советский международный мастер по шахматной композиции. Первая его публикация – «Рассказы о жизни юннатов Таганрогской детской технической станции». Потом и сама Нина с матерью приехали в Тифлис. «Дядя Иосиф, которого я увидела впервые, поразил меня сходством с портретом И.С. Тургенева. Та же ослепительная седина пышных волос и бороды, те же большие, тёмные молодые глаза. Главной приметой его лица, улыбки, взгляда была доброта». Нина – поэтесса, оставившая свой след в истории под псевдонимом Грацианская. Появлялись сообщения о её любовной связи с Есениным, который в 1920-22 гг. останавливался в доме Гербстманов.
До чего же тесен наш мир!
Александр Давидович Островский (1897-1962)
Сын Давида Исаевича и Полины Абрамовны Островских, на семейной фотографии он находится за спиной отца. Двоюродный брат, однокурсник и друг Виктора Житомирского, о котором я уже писал в «Таганрогской правде».
Согласно семейным преданиям, юный Саша Островский писал стихи, был знаком с тогда ещё малоизвестным Володей Маяковским и привёл его в дом своего родственника издателя Григория Городецкого. Об этом мне написал его сын Валентин Островский: «Григорий Борисович Городецкий был двоюродным (или троюродным) братом моего деда Давида Островского. До революции он был умеренно процветающим издателем. Его сын Борис и мой отец, увлекавшиеся в ту пору Маяковским, уговаривали Григория Борисовича издать Маяковского. «Это поэзия будущего», — говорили они. Григорий Борисович, воспитанный на «моём дяде самых честных правил», усиленно сопротивлялся, но всё же Борису и Александру удалось убедить Григория Борисовича издать маленький сборник стихов Маяковского. Это был первый такой сборник, что высоко оценил автор, который тогда не подозревал, что будет «лучшим и талантливейшим поэтом нашей эпохи» (Сталин). Этот сборник он подарил Григорию Борисовичу с надписью «Акушеру этой книги». Мой отец тоже хотел получить экземпляр – обязательно с надписью. Он его получил – с такой надписью: «Александру Давидовичу Островскому от Владимира Владимировича Маяковского – по просьбе Григория Борисовича Городецкого». Последние пять слов отец тщательно зачеркнул. Тем, кому он показывал книгу, он говорил: «Тут такое было написано, что показывать никому нельзя».
Александр учился в гимназии в Ростове-на-Дону. После смерти отца 14-летний Александр ради прокормления семьи сохранил его лабораторию и собственноручно производил медицинские анализы. Окончил медицинский факультет Харьковского университета. В 1920 г. женился на подруге и однокласснице своей сестры Нины Еве Яковлевне Баевской (1900-1990), с которой прожил 42 года – до конца жизни.
Сочувствовал революции и вступил в партию большевиков. Однако, работая в Ташкенте, военврач Островский покритиковал в стихах местные власти, за что был исключён из партии. Позже был восстановлен. Супруги вернулись в Ростов, откуда перебрались в Москву. Имел учёную степень кандидата медицинских наук – диссертация на тему «Стафилококковая инфекция в детской патологии : (Микробиологические, иммунологические и эпидемиологические аспекты)» (1938 г.) и учёное звание «старший научный сотрудник» по специальности «медицинская статистика» (1940 г.). Во время Великой Отечественной войны служил в армии, после её окончания – в отделе здравоохранения Советской военной администрации в Берлине. Среди наград – медаль «За боевые заслуги».
После возвращения в Москву работал в Доме санитарного просвещения, выступал по радио и телевидению с лекциями о вреде алкоголизма и курения. Известно большое количество книг А.Д. Островского, популяризирующих здоровый образ жизни: «Охрана здоровья детей и гигиена школьника» (1928), «Труд и отдых» (1930), «Последняя папироса» (1952), «Головная боль» (1953), «Родителям о здоровье школьника» (1954), «Достижения науки в борьбе с инфекционными болезнями» (1960), «Гигигена школы (1971) и другие.
Демобилизовавшись в возрасте 60 лет, А.Д. Островский продолжил лекторскую деятельность. Умер от инсульта в возрасте 65 лет. Покоится на Еврейском кладбище в Москве.
Еву Яковлевну Баевскую я знал и даже недолго жил в её квартире во время одной из командировок в Москву. По образованию библиограф. После окончания войны работала в Доме культуры Берлина, затем в Литературном музее А.С.Пушкина в Москве. Начитанный человек, наделённый живым умом, она, как магнит, привлекала к себе людей. Последние 5 лет жизни после перелома шейки бедра провела в постели в доме своего сына.
Звёздная судьба Валентина Островского
Жизни трёх поколений «таганрогских Островских» – пример того, как Таганрог взращивал людей, прославивших город.
Валентин Александрович Островский (29.05.1923, Ростов-на-Дону – 09.04.2013, Фульда, Германия) – сын А.Д. Островского и Е.Я. Баевской, муж моей двоюродной сестры Софьи Тархановой (родившейся в Таганроге) – был ярчайшей личностью. Его имя обязано остаться в истории отечественной культуры. Талантливейший журналист-международник, полжизни отдавший «Литературной газете». Полиглот, исследователь, редактор, писатель, переводчик, поэт, художник, человек, тонко чувствовавший юмор.
Из огромного литературного наследия В.А. Островского упомяну в качестве примера лишь некоторые произведения:
Индонезийские сказки. Переводчик: Валентин Островский. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1956.
В.А. Островский. К периодизации современной индонезийской литературы. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1959 – 67 с. Научное исследование.
Островский В. Индонезийская мозаика // Вокруг света, 1962, №4.
Островский В. Приключения «бандунгской пилюли »// Вокруг света, 1962, № 6.
В Индонезии «бандунгской пилюлей» называют хинин.
В. Островский. Таноана. М.: Детгиз, 1962 – 162 с. Таноана — так называют тораджи, жителей одного из 10 865 островов Индонезии.
В. Островский. Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! М.: Дет.лит., 1964, 1969 – 128 с. илл. Книга — о суевериях, о тех причудливых и жутких формах, которые они принимают в разных странах. История возникновения суеверий.
В. Островский. Почему у медведя короткий хвост. Антология «Сказки народов мира Тысяча и одна ночь». Перевод с индонезийского, 1985.
Роберт Фолкон Скотт. Экспедиция к Южному полюсу. Перевод с английского: Валентин Островский. М.: Дрофа, 2007, 2008.
В интернете его имя тонет в безбрежном море информации, относящейся к его однофамильцам, знаменитым и не очень. И кому, как не мне, рассказать о нём. Не как о литераторе – пусть его творчество исследуют профессионалы. Как о человеке.
Каким он был в детстве? Вот фрагменты любопытного документа – характеристики 12-летнего Вали Островского, написанного 25.01.1936 учителем Дрожжиновой: «Мальчик очень развитой, начитанный, даровитый, прекрасно учится, обладает пытливым умом. Особенно увлекается биологией (сын врача-биолога), ведёт в этой области почти научную исследовательскую работу: читает Дарвина, состоит членом кружка в зоопарке, отказывается ради этой работы от любых развлечений. По характеру очень вспыльчивый, нервный, неуравновешенный, может нагрубить преподавателям. Дисциплина посредственная». Валентин с улыбкой прокомментировал её мне:
— Всё правильно: норовистый был жеребёнок.
И ещё одна справка – об учёбе в эвакуации: «Выдана настоящая Островскому В.А. в том, что он действительно учился в Башкирской областной школе по подготовке средних медкадров на 2 курсе фельдшерского отделения. Успеваемость имел следующую: ПВХО – отлично, Акушерство – отлично, Инфекционные – отлично, Хирургия – хорошо, Кожно-венерические – отлично, СХЗ – отлично, Фармакология – отлично, ПС – отлично, Патология – отлично, Нервные – отлично, Внутренние – не аттестован, Текущая политика – не аттестован, Санитария – не аттестован, Гинекология – не аттестован. Директор школы – п/п. Секретарь – п/п. 26.02.1942. № 159, г. Уфа».
Потом была работа референтом академика Академии наук СССР, Всесоюзной Академии с/х наук и Академии Медицинских наук СССР, Заслуженного деятеля науки Константина Ивановича Скрябина. Служба в Бюро информации Советской военной администрации в Германии. И что вышло из этого «норовистого жеребёнка», недоучившегося акушера и «заучившегося ешиботника», каким Аркадий Семёнович Тарханов увидел старшеклассника Валю Островского?
Из воспоминаний Первого заместителя главного редактора «Литературной газеты» в 1980-1990 гг. Юрия Изюмова: «Валентин Александрович Островский – просто феномен. Он свободно владел всеми европейскими языками, несколькими восточными, а на скольких мог читать – сам сбился со счёта. «Мне достаточно двух недель, – говорил он, – чтобы освоить любой».
Или характеристика его как редактора, данная коллегами в приветственном адресе В.А. Островскому по случаю 30-летия его работы в «Литературной газете»: «Ты редактор и автор, какие на улице не валяются. С великим русским языком ты на «ты». Не от фамильярности – от знания. Слова подвластны тебе, как шары жонглёру. И твоя редакторская работа каждый раз – повод для аплодисментов. Молодым – пример для подражания, ещё лучше бы – для науки. Внешне-то всё просто. Вот ты получаешь рукопись. Хотя дальше как будто бы следует техника, а совершается чудо. Читателям остаётся только гадать – что же лежало перед тобой на столе до того. Уже если статья про Соединенные Штаты – ты американист. Если про Китай – ты китаист. А если про Японию – ты японист, да ещё какой – пояпонистее всех наших доморощенных знатоков Японии, вместе взятых».
Так сколько же языков знал Валентин Островский? Кто-то насчитал 14, кто-то 16. Сам он на такой вопрос посмеивался:
− Столько, сколько мне надо.
Какие языки ему требовались, такие он и знал. Любые. Считалось, что он знает индонезийский и малайский языки. Но там огромное количество диалектов. Чуть ли не в каждой деревне говорят по-своему. И он умел общаться со всеми.
Очень близких друзей у него было мало, в основном это были друзья его родителей. Его лучшими друзьями были словари.
Для Островского чтение стало повседневной потребностью. То на одном языке, то на другом. Описывая творческую «кухню» писателя А.Б. Чаковского – главного редактора «Литературной газеты», Юрий Изюмов отмечал, что в подборе материалов «ему помогал один из редакционных уникумов – Валентин Александрович Островский, человек редкой эрудиции, владевший 14 языками». Индонезийский и малайский языки были его любимыми. Свои первые книги он написал по материалам литературы и истории Индонезии. Писал он так, что зачитаешься. Не зря его переводы, особенно детской литературы, пользуются огромной популярностью. Его перевод сказки норвежского писателя Алфа Прёйсна «Про Козлёнка, который умел считать до десяти» издавали и иллюстрировали так часто, что его читал, вероятно, почти каждый ребёнок в нашей стране. Валентин Островский открыл русскоязычному читателю Субастика Пауля Маара – сказочное существо, по популярности равное Карлсону, который живёт на крыше. По его переводам изданы книги, созданы мультфильмы и диафильмы, поставлены спектакли в театрах юного зрителя в Санкт-Петербурге, Мытищах и Ульяновске».
Вспоминает Ксения Михайловна Петрова, племянница Валентина Островского: «Отец В.А. Островского и моя бабушка, Софья Григорьевна Городецкая – двоюродные брат и сестра. Он всегда называл меня своей единственной любимой племянницей. Моя мама и дядя Валя (я никогда ему не говорила «Вы», просто по имени и только на «ты» – так было принято в семье) вместе росли и очень дружили. Моя бабушка дружила с Евой Яковлевной Баевской. Он всегда нежно, по-родственному ко мне относился. Когда вышла его книжка «Волшебный мелок», он мне её подписал такими стихами:
Твой дядя, самых честных правил,
Совсем без денег занемог,
Но он дела свои поправил,
Волшебный отыскав мелок.
К своей одежде Валентин относился с полным безразличием. В наших семьях помнят такой эпизод. Соня настаивала:
– Твой костюм стал совсем неприличным! Пойдём в магазин, купим тебе новый.
Валя отнекивался:
– Потом, сейчас некогда.
Вдруг однажды вернулся домой со свёртком в руках – новый костюм!
И рассказал, как его покупал. Пришёл в магазин:
– У вас есть костюм такого-то размера?
Принесли костюм.
– Хорошо, заверните.
Не только не померил, даже не посмотрел.
Читатели серьёзных книг и статей журналиста-международника Валентина Островского, возможно, даже не подозревают, какой заряд юмора и сатиры исходил из этого человека. Но об этом хорошо знали сотрудники редакции «Литературной газеты», работавшие вместе с ним. Сатирическими пародиями Островский увлёкся давно. Ещё в 1939 году 16-летний Валя разработал в стиле Пастернака тему «Жили-были дед да баба, ели кашу с молоком».
В начале 1950-х гг. при «Литературной газете» работал «Ансамбль вёрстки и правки», созданный её сотрудниками. Ансамбль выдавал отличные сатирические капустники. В нём активное участие принимали Валентин Островский и Софья Тарханова. Например, Островский был автором и единственным исполнителем номера «В Международном отделе», имевшего большой успех. Подробно об этом ансамбле рассказала С. Тарханова в книге «Воспоминания о воспоминаниях» — М.: издательство «Триумф», 2016, с. 196-213.
А ещё В. Островский был известен своими публикациями в «Литературке», пародирующими Джеймса Бонда.
Сатирическими стихами Валентин Островский откликался на многие события даже в своей семье. Например, он так отреагировал на первые результаты моих генеалогических изысканий:
Не упомянут Менделеев
В таблице Витькиных евреев.
Такая скромная таблица,
Сказать по правде, не годится!
Мне, химику, конечно, надлежало иметь среди предков великого русского химика. И кто знает, может быть, в каком-нибудь 17-м веке и жил некий Мендель, связанный родственными узами с моими предками. Не докопал…
Другой пример. Валентин Островский рисовал шаржи, которые пользовались большим успехом у всех, кто их видел. Едва домашние ему об этом сообщили, он сразу же откликнулся четверостишьем:
Говорят, Островский Валька
Пишет маслом лучше Фалька.
(Утверждает это только
Его дочь товарищ Олька).
Фальк Роберт Рафаилович (1886–1958), советский живописец, график, театральный художник. Увлекался идеями постимпрессионизма. А «товарищ Олька», Ольга Мамонтова, − искусствовед, автор статьи о французском импрессионизме в «Большой советской энциклопедии», была главным редактором издательства «Советский художник».
На праздничном ужине в честь 80-летия В. Островского возле каждой тарелки лежали карточки с этим «автопортретом» и фамилией гостя. Из письма ко мне С. Тархановой из Фульды (2000 г.): «Сейчас он интенсивно выпекает своих монстров (в просторечии – обормотов), которые мы, вместо стандартных открыток, посылаем друзьям – правда, только самым близким. Эти рисунки пользуются здесь огромным успехом, и, что странно, у самых разных людей. Многие рьяно убеждают нас, что такой талант надо коммерциализировать. Но уж чего-чего, а этого мы не умеем…».
В моей семье хранится подобный «обормот» – шарж на меня.
Ещё из одного письма С. Тархановой: «Видели мы по TV, как гостил в С.Петербурге президент США Буш. Его щедро угощали там икрой, и он сказал журналистам: «Да, люди в этой стране живут неплохо!». Валька тут же пропел: «Что наша жизнь? Икра!». И добавил: «Вот кому на Руси жить хорошо – президенту США Бушу!».
С начала 1991 года В. Островский и С. Тарханова жили в Германии,
в г. Фульда. Там Валентину оперировали глаза. Операция прошла успешно, хотя врачи беспокоились за её исход. Для него, постоянно и помногу читавшему человеку, это было очень важно. Хронические болезни он переносил очень мужественно и терпеливо. Посторонний человек даже не заметит, что ему плохо. Юмор и здесь ему очень помогал. На мои запросы о самочувствии он принёс Соне журнал с рисунком: жена читает медицинскую брошюру и в испуге говорит мужу: «Ты знаешь, оказывается, если человек хорошо себя чувствует, – это очень зловещий признак!».
В начале 2000-х Соня писала мне из Фульды: «Валька – весь в своей голландско–малайско–индонезийской реальности. Он без конца заказывает по межбиблиотечному абонементу книги в местной библиотеке, за что, думаю, на него шибко злятся её сотрудники – работы им прибавляет! Правда, из самой Голландии знакомые также присылают ему книги. Единственную поступающую в Фульду голландскую газету теперь продают только ему».
Они были удивительно гармоничной парой – Валентин Островский и Софья Тарханова. Ровесники (Валентин старше на 3 недели), знакомые с юных лет, они прожили вместе почти 60 лет и ушли из жизни практически одновременно – с интервалом в 4 дня, в год своего 90-летия. Без любимой жены Островский не мыслил своей жизни.
Виктор Файн, фото из семейного архива В.А. Островского. На фото: Доктор Давид Островский с семьёй. Слева: жена Полина Абрамовна, Давид Исаевич, Софья, Абрам, Александр, Нина.
