Недавно сотрудники Таганрогского художественного музея тепло поздравили свою коллегу Татьяну Анатольевну Игумнову с красивым юбилеем — 50-летием ее служения искусству. И хотя пафос здесь вполне уместен, да и сама Татьяна Анатольевна во время нашего разговора не раз обращалась к высокому стилю, называя работу в музее благословенной, наверняка найдутся те, кто усомнится: неужто повседневный труд может быть каждодневным праздником?
…Путь к призванию обозначился не сразу. После школы, не пройдя по конкурсу в пединститут на дневное отделение иняза, Татьяна, как и многие ее ровесники, оказавшиеся в подобной ситуации, поступает на заочное отделение и идет работать на завод. Ей даже нравится — сутки работаешь, двое дома. Сколько можно прочитать, узнать нового! Ее любимая соседка Тамара Бувалко (которую обожали все дети и бабушки их двора за то, что она, будучи в те годы директором киносети, давала им бесплатные билеты на фильмы), узнав, что Танечка, такая умненькая, воспитанная и начитанная девочка, работает на комбайновом заводе, да еще в кузнечном цехе, очень удивилась, возмутилась и… пристроила Игумнову на полставки в юношеский отдел библиотеки имени А.П. Чехова. И вот тут-то всё и закрутилось-завертелось. Не зря Татьяна Анатольевна считает Тамару Прокофьевну своей крестной мамой. Это был тот счастливый случай, который привел ее к призванию.
По осени Татьяну, как и многих представителей интеллигенции тех лет, послали в колхоз, где на поле ей довелось работать с сотрудниками краеведческого музея: Александром Алексеевичем Земляченко — корифеем-музейщиком, Виктором Пантелеевичем Мищенко — бывшим директором планетария, Валерием Сергеевичем Флеровым, в те годы археологом (сегодня — академик).
— Вот в такой компании, не замечая усталости, я таскала кормовую свеклу, рубила просо и, как зачарованная, слушала их разговоры о музее, об искусстве и удивительных людях.
Это был тот период в ее жизни, когда она всё жадно впитывала, накапливала, чтобы потом начать делиться… Потребность эта жила в ней с детства. Бывало, зачитавшись далеко за полночь очередной интересной книгой, рано утром она бежала к маме:
— Мамочка, послушай! — и, рыдая, листала страницы романа, отыскивая в нем то, что ее особенно потрясло. Однажды такой книгой оказался «Овод» Этель Лилиан Войнич. Письмо своей любимой девушке герой романа Артур заканчивал словами: «Живу ли я, умру ли я, я мошка все ж счастливая» (строки принадлежат загадочному поэту Вильяму Блейку).
— Надо обязательно дать почитать подружкам, — взволнованно говорила Татьяна и спешила во двор.
После такой просветительной деятельности дочери многих книг на полках мама не находила.
…Год Татьяна с большим удовольствием познавала библиотечное дело. А вскоре позвонил Виктор Пантелеевич Мищенко:
— Музею нужен библиотекарь. Приходи.
В те годы «под крылом» краеведческого музея уживались и планетарий, и картинная галерея, и библиотека (та самая, которая сейчас «редкая книга»). Шесть лет проработала Татьяна в окружении любимых книг, замечательных людей, оставивших свой след в ее душе на всю жизнь, о которых и сегодня она говорит не иначе как с придыханием: Лидия Афанасьевна Цымбал, Пётр Давыдович Карпун, Нина Петровна Кругликова, Александр Алексеевич Земляченко, Виктор Пантелеевич Мищенко, Валерий Сергеевич Флеров, Людмила Николаевна Прозоровская…
Это был, пожалуй, самый насыщенный период в ее жизни. Работала, сдавала сессии, окончила институт, вышла замуж, родила дочь.
— Среди моих учителей — милые, дорогие «картинщики»: Вера Александровна Лебедева, Любовь Васильевна Зуева; любезные мои сослуживцы, тоже мои учителя: Людмила Васильевна Шестерикова, Татьяна Павловна Масцеева, Елена Михайловна Мозголова, Лариса Владимировна Куренкова…
Новый этап жизни начался, когда Вера Александровна Лебедева — первый директор «картинки» — пригласила Татьяну Анатольевну перейти из краеведческого музея в открывшуюся в старинном особняке на Александровской, 56 Таганрогскую картинную галерею. Научным сотрудником. Вместе с библиотекой.
— Какое счастье! Я согласилась. И пока ждала ставку библиотекаря, стала водить экскурсии, переживала, сомневалась, познавая музейное дело.
Помнит, как приводилось в порядок здание, в котором до этого был приемник-распределитель, как приобретались картины, формировалось уникальное собрание сегодняшнего Таганрогского художественного музея, как рождался тот самый дух творческого сотрудничества, который окрылял, не позволяя к работе относиться буднично, равнодушно.
Вера Александровна Лебедева уезжает в Москву, но связь с музеем не прерывает. Работая в министерстве культуры, заботится о том, чтобы полотна известных художников при распределении между городскими художественными музеями страны попадали и в Таганрог, помогает покупать картины с разных выставок, устанавливать связь со знаменитыми коллекционерами, обладателями шедевров.
— Много интересного можно рассказать о людях, которые формировали богатейшее собрание сегодняшнего Таганрогского художественного музея блистательными картинами. Не случайно так «прилипло» к нашему музею второе имя «Малая Третьяковка». Такой Рокотов, такой Левитан, такой Суриков — только у нас! Я всегда говорю молодым коллегам: «К нам поступили работы больших художников. Мы должны знать не только историю жизни каждого из них, но и ВСЁ об этих картинах, ведь про каждую можно написать новеллу».
Именно потребностью делиться накопленными знаниями, опытом за годы, десятилетия можно объяснить тот кропотливый подвижнический труд Татьяны Игумновой, который воплощался затем в каталоги, альбомы, досье с уникальными сведениями о художниках. Татьяна Анатольевна принимала самое активное участие в создании трех альбомов, которые вышли в Москве в издательстве «Советский художник» в серии «Художественные музеи СССР».
— Я готовлю сегодня материалы к каталогу «Русская живопись и русская графика» в собраниях галереи. Мне хочется, чтобы наш каталог был не хуже, чем в Третьяковке.
Полувековая преданность профессии, наполненная ежедневным будничным трудом. И при этом — работа благословенная! Именно это устаревшее книжное поэтическое слово, означающее «приносящая счастье, радость, благо», употребляет Татьяна Анатольевна.
— В чем прелесть нашей работы? Каждый день узнаешь что-то новое. Недавно у меня была лекция о Рубинштейне. Пока ее готовила, еще больше о нем узнала. Я в него буквально влюбилась. Это была встреча с юностью!
…Во время нашей беседы Татьяна Анатольевна пыталась, но у нее не получалось выстроить свои воспоминания о музее в какую-то последовательную цепочку.
— Вы понимаете, это же целая жизнь! Это разные времена. Разные эпохи. Разные директора. И, по сути, разные музеи, — взволнованно говорила Татьяна Анатольевна.
При Любови Васильевне Зуевой был организован филиал Таганрогской картинной галереи в Доме культуры села Марфинка в Матвеевом Кургане. В любую погоду на автобусе «Кубань», на тракторах, комбайнах, грузовиках ехали на полевые станы для встречи с колхозниками. Приезжали и таганрогские художники. В красном уголке, сельских клубах зимой при тусклом свете лампочки показывали свои картины, рассказывали истории их создания.
В свое время Татьяна Игумнова читала лекции для учителей города, по направлению гороно побывала в Москве в Центре Юсовой по эстетическому воспитанию школьников, не раз ей предлагали заниматься научной работой…
— Это не мое. Мне нужно жить этим! Дышать!
Были времена, когда трудно было доставать книги по искусству. А в них так нуждалась музейная библиотека. Бегала каждый день на «лотерейку», надеясь выиграть, покупала книги за свои деньги, пыталась пользоваться «отложкой» — пришел Крамской, а его отдали какой-то «шишке»….
— Помню командировки в Подольск в период подготовки к 125-летию со дня рождения Чехова, куда меня отправляли отобрать полотна для нашей «картинки».
Никогда не забудется ею удивительный тандем музея со школой № 15, когда завуч (она же преподаватель математики) Наталья Анатольевна Капкина водила в картинную галерею учеников одного класса весь их период обучения — с четвертого по одиннадцатый класс. Это — событие! Многие учителя начинали, но, к сожалению, по разным причинам прерывали такую связь.
То время, когда Таганрогский художественный музей возглавила Тамара Фёдоровна Пугач, Татьяна Анатольевна тоже называет благословенным.
— Пришел в музей мощный, талантливый руководитель! И с первых дней Тамара Фёдоровна стала прилагать столько усилий, труда, какой-то небывалой созидательной энергетики, что всё возрождалось на глазах: и здание, и коллектив, и новые экспозиции. Подарком судьбы стало для нас новое здание на Лермонтовском, 22. Новые площади — дополнительный подиум для наших шедевров. Я так счастлива, что дожила до всего этого!
— Но ведь ваша жизнь — не только музей?
— Да, еще любимая дочь, удивительные внуки, память о моих дорогих родителях, предках… Это — питающие меня корни. Боль и печаль. Моя бабушка училась в прогимназии, пела в церковном хоре. Когда ее спрашивали «Вы верите в Бога?», она отвечала: «Мой Бог — моя совесть!»
«Важно не останавливаться, не «закисать», — как заклинание часто повторяет Татьяна Игумнова. Но это и невозможно для человека с таким восприятием жизни, окружающего мира. С такой жаждой познания нового, еще не узнанного. С таким обостренным нервом отношения к делу, которому служит.
— К Чехову я прикасаюсь трепетно. Сердце сжимается, когда кто-то использует его неделикатно, грубо, как материал… Я часто говорю и своим детям, и молодым коллегам: «Не надо меня слушаться, вы просто послушайте что я вам скажу…»
А сказать ей есть что.
— Татьяна Игумнова — кладезь знаний, — говорит Тамара Фёдоровна Пугач. — И сегодня я хочу, чтобы наши молодые сотрудники подключались к тому бесценному «собирательству», которым занимается Татьяна Анатольевна на протяжении многих лет. Ей нужны помощники. Одному человеку это не под силу.
Она много читает. Чувствует литературу. Любит Цветаеву, Пастернака… И этим ей тоже хочется делиться. «Изюминка» Таганрогского художественного музея — Скульптурный дворик. По нему Татьяна Анатольевна тоже водит экскурсии. Так же трепетно, как и по залам музея. Что за скульптуры, кто их создал, какие образы они несут? Вначале она отвечала на эти и многие другие вопросы себе, перерыв массу литературы, потом — на вопросы, которые могут задать ее слушатели. Что-то дофантазировала, добавляя романтики, поэзии…
— Я никогда не думала, что доживу до тех времен, когда в конце экскурсии буду читать Цветаеву. Это возможно только тогда, когда устанавливается особый контакт с аудиторией.
Сегодня цветаевские строки звучат в Скульптурном дворике: «Пошли мне сад на старость лет…» А еще очень созвучен и близок ее мироощущению Пастернак:
«Надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов…»
— Вот такая жизнь, — задумчиво произносит Татьяна Анатольевна. — Мне б еще одну. Многое хочется успеть…
Елена Чехова, заслуженный работник культуры России, фото Анатолия Ивашова.
