На лекции в библиотеке им. А.П. Чехова, посвященной неизданной монографии архитектора Якова Рубанчика «Таганрог — город ампира», кандидат искусствоведения, заведующая музеем «Градостроительство и быт г. Таганрога» Марианна Григорян рассказала об истории некоторых домов. Поскольку тема местной архитектуры увлекательна и разнообразна, мы решили продолжить повествование об известных зданиях нашего города.
Произведенные Яковом Осиповичем в 1929 году архитектурные обмеры, выполненные им фотографии зданий и частично восстановленный (в том числе благодаря исследованиям Марианны Евгеньевны) архив по выбранным объектам дают возможность выстроить четкую структуру для понимания закономерностей и истории русской архитектуры эпохи ампира первой трети ХIХ века.
…купца Гайрабетова
Мы уже упоминали о строгих правилах и канонах строительства, господствовавших в это время, и о том, что зодчие поддерживались рекомендаций издания «Собрание фасадов, Его Императорским Величеством Высочайше апробованных для частных строений в городах Российской Империи». При соблюдении основополагающих правил многие детали все же отдавались на волю местных архитекторов. Циркулярное предписание, разосланное в 1811 году министром полиции Александром Балашовым гражданским губернаторам, определяло характер отклонений, допустимых при реализации проектов: «строение домов по апробованным фасадам может быть производимо в большей или меньшей величине, с уменьшением числа окон и размера их», но при этом вменялось в обязанность выдерживать определенную высоту зданий(не ниже 4 аршин), нечетность и высоту оконных проемов в них(не менее 2 аршин, а также соблюдение соразмерности ширины проемов и простенков между ними (простенки выполнялись шире).
Фото Якова Рубанчика 
Современный вид
Дом, принадлежавший нахичеванскому купцу 1-й гильдии Карпу Гайрабетову (здание факультета иностранных языков Таганрогского института им. А.П. Чехова) занял важное место на улице Петровской. Яков Рубанчик датирует его постройку 1814 годом. Проект соответствует гравюре с изображением образцового проекта № 57 из второго альбома собрания фасадов. Композиция, в целом, сохранена, но в исходном проекте изображен шестиколонный портик, а Таганроге дом выполнен более представительно, уже с восемью колоннами. Судя по фотографии и обмеру Якова Рубанчика, дом практически не изменился до нашего времени. Он относится к памятникам истории и архитектуры федерального значения.
…надворного советника Волкова
Еще один вариант выполненного образцового проекта (№ 53, из второго альбома собрания фасадов) одноэтажного здания с четырьмя колоннами и мезонином — дом, знакомый таганрожцам как Клуб кожевников. Построен он в начале ХIХ века на средства надворного советника Степана Волкова, в 1910 году став кофейней Антона Косталоса.
Мезонин — одна из характерных черт классицистической архитектуры, которая придает представительность этому небольшому зданию. Ионический портик повторяет представленный в образцах, при постройке исключен лишь столь дорогостоящий элемент, как декоративная скульптура. В довершение образа в мезонине существовала дверь, ведущая на маленький балкон, и легко представить, какой чудесный вид открывался с него на городской сад, улицу Петровскую, море… Подобные балконы — также архитектурное отличие южных городов, где много теплых дней и у жителей есть желание выйти, полюбоваться видами, себя показать, а заодно погреться на ласковом солнышке. В городах с более суровым климатом подобные детали в строениях отсутствовали.
А вот чего мы больше не видим на улицах города, так это черепичные крыши (их тоже, как часть здешнего колорита, упоминает архитектор Рубанчик). В первой трети ХIХ века кровли часто обустраивались черепицей полукруглой формы, которую звали «татарка». Онапридавала особенный стиль и своеобразное очарование постройкам. Железные крыши в то время стоили очень дорого. Спустя полвека, в процессе развития индустриализации, они перестали быть редкостью, а вот теплые цвета черепичных крыш, которые у современных путешественников ассоциируются с видами Италии или юга Испании, к сожалению, ушли в прошлое. «…город-сад, город приветливой, улыбающейся русской старинной архитектуры… Город в стиле ампир», — ласково писал о родине Яков Рубанчик в своих заметках.
…статского советника Реми
Немало зданий в этом стиле сохранилось на бывшей Мало-Биржевой (ныне — Шмидта) — короткой улице над самым обрывом Таганрогского мыса, длиною чуть больше 400 метров. С первых дней её существования на ней селились люди с достатком, богатые купцы и чиновники высокого, по меркам Таганрога, ранга. Улица является примером самой ранней, классицистической застройки города, интересна с исторической и художественной точки зрения.
Украшением её и гордостью нашего города остаётся дом Шахматова, или Волкова — Реми, построенный в 1802 году. Волковы владели этим домом до начала XX века, после чего особняк приобрел действительный статский советник и крупный землевладелец Николай Реми. Его архитектор при постройке нашел весьма интересное композиционное решение: колонный портик расположен не на красной линии улицы (и не на той стороне, что направлена к морю), а на торцовой части здания. Зодчий добился удивительного эффекта: его творение хорошо смотрится отовсюду: и со стороны Малобиржевой улицы, и со стороны благоустроенного в те времена Градоначальнического спуска, и с набережной.
Фото Якова Рубанчика 
Современный вид
«Дом Реми поставлен очень удачно: на высоком обрыве над заливом он читается красиво с различных отдаленных точек. Это одно из живописнейших мест города, которое при известной регулировке и реконструкции могло бы стать одним из привлекательнейших… Надо снести расположенные за ним старенькие ветхие домики и устроить бульвар таким образом, чтобы красивые дома с колоннадами выходили бы на него». Он видел широко, представляя, как зеленый бульвар с колонами и портиками органично перейдет в Градоначальнический спуск, и мысленно вел оттуда дорогу прямо на набережную.
- Если посмотреть на обмер фасада, все признаки образцового проектирования здесь просматриваются, — рассказала Марианна Григорян. — Четырехколонный портик, который поставлен на выступ цоколя, полукруглые окна, оформленные веерными замковыми камнями, мотив, который часто предлагается столичными архитекторами в проектных альбомах для использования в провинциальных городах. А вот угловые лоджии не предусматривались образцами, потому что создатели проектов имели в виду более суровый климат.
Марианна Евгеньевна также отметила, что к 80-м годам ХХ века здание обветшало, но в 1997 году его все же реконструировали. Правда, с утратой первоначального фронтона — он рухнул в процессе одного из ремонтов. Строители в спешке стремились его восстановить, но, по-видимому, не были знакомы с законами классицистического зодчества, согласно которым внутреннее поле фронтона (так называемый «тимпан») должно быть заглублено по отношению к внешнему контуру. Этот прием придумали еще древние греки и активно прибегали к нему при строительстве храмов. В заглубленном пространстве обычно устанавливали объемную скульптуру. Видимо, архитектор, работавший над восстановлением, был плохо знаком с историей стиля. Остается и вероятность, что он просто пошел по пути упрощения своей задачи. Сейчас этот великолепный дом относится к памятникам истории и архитектуры федерального значения.
Марина Даренская, фото из архивов
