Старое кладбище Таганрога – место упокоения многих известных когда-то в городе людей. Об одном из них, крупном мясопромышленнике Таганрога Григории Васильевиче Бебешине, а также о проблемах, с которыми сталкивалась в минувшем веке торговля, мы и расскажем.
Войдя в центральные ворота и повернув направо, можно пройти мимо захоронения богатого купца Ивана Ивановича Шаронова, судебного пристава Якова Борисовича Света, украинофила Миколы Кулика. Следом — склеп Николая Анастасьевича Лицина, бывшего городским головою до октября 1905 года, могила рыбопромышленника Корнилия Алексеевича Мартовицкого, пантеон семьи другого рыбопромышленника — Поликарпа Марковича Рочегова (он находится напротив могилы Марии Петровны Фогель, преподавательницы арифметики и геометрии в городском 4- классном женском училище), а через дорогу, в другом секторе, покоится прах Ивана Васильевича Бебешина, брата Григория Васильевича Бебешина.
В дореволюционное время частные заводы в казну отчислений не делали, но скотобойня принадлежала Таганрогскому городскому самоуправлению. Доходы от нее и других городских предприятий, включая вывоз отходов, шли в городской бюджет. Григорий Бебешин выступил подрядчиком строительства кишечного отделения на городской скотобойне. Окончив строительство за 10 000 рублей, он же и стал арендатором отделения, за что вносил в городскую казну ежегодно по три тысячи рублей, о своих прибылях отчитываться был не обязан. Город возвращал организатору строительства деньги постепенно, с процентами — 1666 рублей 66 копек в год.
Мясом торговали в мясных лавках на Петровской площади ныне – Октябрьская) Лущаев и Филиппов. Кошерное мясо продавал Бегун, для чего арендовал у города амбар на Петровской площади.
Для спасения от убытков при «браковке» мясной продукции мясопромышленники в 1904 году договорились с Городской Управой о создании специального страхового капитала, каждый вступивший делал взнос, а комиссия решала, кому из пострадавших выплатить средства для компенсации убытков от пропавшего мяса «не по вине торговца».
Неспокойно было владельцам лавок и магазинов в дни 1905 года, когда приказчики, служащие у торговцев, стали требовать закрывать лавки раньше обычного времени для сокращения рабочего дня. Причем всё было оформлено законно: 16 мая в присутствии полицмейстера города Семена Николаевича Джапаризде составлен акт, подписанный представителями власти, владельцев лавок и приказчиков; на собрании под председательством торгового депутата городской управы Сергея Карповича Адабашева присутствовало 146 человек. Решение введено в действие с 20 мая 1905 года.
«Добровольно, но с уговорами» шло это сокращение рабочего дня. «С 20 мая с 7 часов вечера по улицам города ходили группы приказчиков, приглашая владельцев магазинов и лавок закрывать последние согласно соглашению. Все подчинились. Полиция сообщила прокурорскому надзору о действиях приказчиков»
Разделить понятие рабочего времени приказчиков и лавок, судя по всему, не догадывались, так же, как и о возможности хозяина самому поработать в «сокращенные часы» вместо приказчика. Недовольные владельцы мясных, рыбных и фруктовых лавок пошли в Городскую Управу с предложением созвать новое собрание для принятие иного решения, для которого просили в комиссию включить делегатов «из своей среды»: от Петровской улицы – 6 человек, от Нового базара – 7, от Старого базара – 6, а также участвовать в этом купеческого старосту и городскую голову.
Таганрогская городская власть пришла к компромиссному решению по «приказчичьему» вопросу: за сверхурочные – приказчикам платить. Но областное по городским делам присутствие отменило думские постановления, ссылаясь на то, что Городская Дума не имеет права ограничивать торговлю.
19 октября (по старому стилю) 1905 года к закрытию продуктовых лавок призывали восторженные манифестанты, шедшие по главным улицам в приподнятом настроении, под звуки национального гимна, с портретами Государя и Государыни – по случаю издания Манифеста 17 октября (во время манифестаций и демонстраций 18 октября этого же требовали приказчики, празднуя объявленные свободы).
Правда, после этих манифестаций жандармерия отчитывалась о четырех побитых демонстрантах и еще троих в городе, также 19 октября в 8 часов вечера «толпою манифестантов были выбиты стекла в здании синагоги».
20 октября под влиянием всех этих тревожных событий магазины в городе стали закрываться, а некоторые заколачивались досками. Тем не менее, «день прошел без буйств». Лишь в 8 часов вечера сгорели кирпичные сараи Скараманги — «не установлено, от поджога или неосторожности».
В декабре того же года требование более сокращенного рабочего дня лавок повторятся. «По городу ходили люди с особенными письменными уполномочиями от председателя совета рабочих депутатов Александра Трекова и закрывали магазины, лавки и промышленные заведения. Когда такое закрытие лавок, по крайней мере, для некоторых видов торговли, грозило слишком большим убытком (как, например, для «фруктовщиков, рыбников» и других, в виду того, что товар их скоро портился), то для выяснения этого вопроса торговцы должны были обращаться в совет рабочих депутатов»
Другая помеха в мясной промышленности существовала в виде инфекционных болезней, из-за которых временно запрещался привод скота на скотобойню и на ярмарку. В эти периоды не только предприниматели, но и весь город терпел убытки. Например, в 1904 году из-за ящура и, соответственно, запрета на продажу скота с Ярмарочной площади недобор составил 1 201 рубль от ожидаемого, а со скотобойни, открытой 5 марта 1903 года, – 8 025 рублей.
Сегодня уже нет той скотобойни, в которой работал Григорий Васильевич Бебешин, теперь там детская городская больница, нет Конного рынка с Сенным, ныне на этой территории трамвайное депо, нет и Ярмарочной площади, она превратилась в привокзальную, стадион «Радуга» и торговые комплексы, а Григорий Васильевич взирает на нас, жующих безмясные сардельки, со своей философской высоты…
Екатерина Галочкина (по архивным материалам), фото на главной: Старое кладбище, надгробие на могиле И.В. Бебешина
Хочу Вас поблагодарить за интересную (а для меня особенно!) публикацию, но позволю себе небольшую поправку. В начале материала упомянута Мария Петровна Фогель(в девичестве Шаповалова; муж Фогель владел ювелирным магазином на Петровскоой). Она покоится по ПРАВОЙ стороне вдоль трамайного парка, как Рочегов, Лицын и др., только ближе к концу аллеи. Она была членом Попечительского совета Таганрогских гимназий, у меня есть подтверждающий документ с ее подписью. А вот в четырехклассном училище преподавала ее племянница Ольга Владимировна Овечкина (Кучеренко), она похоронена перед Фогель по тому же ряду (это моя бабушка). Вандалы украли старинные кованые ограды с участков… С ув. О.В.Кучеренко (мы с бабушкой тезки)