Истории жизней таганрожцев – нетленное богатство нашего города. Сейчас, в Год науки и технологий в РФ, нелишне вспомнить об ученых, судьбы которых связаны с Таганрогом. Знакомьтесь: семья Константина Григорьевича Житомирского. Ее история, еще не до конца исследованная, не может не вызывать интерес.
(На фото: Житомирские Константин Григорьевич и Зинаида Моисеевна (в девичестве Виктешмаер) и их дети: дочь Ида (в центре) и сыновья (слева направо) Виктор, Валентин, Онуфрий и Григорий).
правнучки К.Г. Житомирского.
КОНСТАНТИН ЖИТОМИРСКИЙ
Константин Григорьевич Житомирский (13.01.1863, Мариуполь – 19.12.1918, Таганрог) – выдающийся российский педагог-словесник, филолог и журналист.
По свидетельству его правнучки Анны Шмаиной-Великановой, предки К.Г. Житомирского «были евреи-ремесленники и люди тихие».
Константин родился в Мариуполе в многодетной семье ремесленника-шапочника Гирша Цви Житомирского (1813-1874). Анна Шмаина-Великанова: «Шапочника сжигала жажда знаний. У него было 14 детей, и он многим из них дал высшее образование, не только мальчикам, но и девочкам, что в то время было почти невероятно. Когда мой прадед Константин Григорьевич Житомирский пошел в гимназию, то прапрадед выучился от него десятичным дробям, а ему было уже за шестьдесят». Гирш Цви Житомирский был также знатоком Талмуда и автором поэмы «Падение Иерусалима» на иврите. Как вам такой шапочник?
Константин окончил еврейское приходское училище в Мариуполе. Учился в Одессе на естественном отделении Новороссийского университета, затем перешел на историко-филологический факультет, который окончил в 1888 году.
Таганрогский купец Моисей Викторович Виктешмаер, выдавая в 1885 г. свою 18-летнюю дочь за 22-летнего студента Житомирского, верил в его будущее. Пока Константин учился в Одессе, жена успела родить ему сына и дочь, и вряд ли обошлось без помощи ее родителей, не только материальной.
После окончания учебы он переселился в Таганрог, на родину жены. В 1890 г. полгода жил в США. Ему предложили возглавить кафедру в Колумбийском университете в Нью-Йорке, но он отказался, потому что был патриотом и хотел жить в России.
Он много путешествовал, ездил в Оксфорд, в Швейцарию, во Францию, был членом нескольких иностранных академий. Сделать научную карьеру в своем отечестве ему не дали из-за его нежелания отказаться от веры отцов. Поэтому он жил в Таганроге, занимался репетиторством и преподавал основы иудаизма в мужских и женских гимназиях города. В 1892-1894 и 1900-1904 гг. заведовал Таганрогским еврейским двухклассным училищем. Преподавал в Одесской торговой школе (1907-1908), был учителем древнееврейского, греческого и латинского языков в гимназии Вильно (1911-1915). Во время Первой мировой войны эвакуировался вместе с гимназией в Екатеринослав. Член Педагогического общества Е.М. Гаршина, инициатора создания музея «Домик Чехова» в Таганроге. В 1916 году служил в Таганрогском банке.
К.Г. Житомирский — не только признанный блестящий учитель-практик, но и ученый. С 1894 года был постоянным сотрудником «Педагогического сборника», публиковал работы по общим вопросам педагогики, выступал за либерализацию общеобразовательного обучения. В 1896 году разработал зрительно-звуковой (слоговый) метод обучения грамоте, впоследствии общепринятый. Опубликовал ряд работ по упорядочению древнееврейского произношения, обучению грамоте в еврейской школе, методике преподавания древних языков. Объемная «Латинская грамматика», содержащая ряд революционных для своего времени методических особенностей, осталась неизданной. Был редактором «Донского слова». Печатался в «Приазовском крае», «Таганрогском вестнике», «Донской речи», «Мире божьем», «Приазовской речи», «Русской школе», «Еврейской школе», «Вестнике общества просвещения евреев», Автор книг «Единение семьи и школы» (1906), «Молох XX века: Правописание» (1915), «Как учить грамоте» (1915).
Карточка в Российской государственной библиотеке:
Житомирский, Константин Григорьевич (1863-1919).
Молох XX века: (Правописание)/К.Г. Житомирский. — Москва: Труд, 1915. — [4], 258 с.; 19.
В 1913 году в Вильно в соавторстве с Д. Гохбергом вышел его филологический труд «Визуально-фонетический метод обучения чтению на идише». Вторая часть этого труда «Замечания и методические инструкции для новой школы» вышла в Киеве в 1918 году. Обе книги на идише. Избранные труды К.Г. Житомирского с библиографией собраны в книге «Эмансипация педагогики» (М.: Янус-К, 2002, 280 с.): «Что делать против переутомления учащихся» (1898), «Противники и защитники древних языков» (1899), «Роль мнемонических способностей» (1910), «Педагогические воззрения Толстого» (1918) и др. Его работы привлекают внимание не только с точки зрения истории российской педагогики. Многие из разбираемых им проблем не потеряли значения и сегодня. Он критиковал систему образования, в общих чертах сохранившуюся до наших дней, ратовал за деполитизацию школы.
Константин Григорьевич следил за учебой сыновей, и все они окончили гимназию с золотой медалью. Он не баловал их, добивался от них хорошего знания иностранных языков, с детства приучал самостоятельно зарабатывать репетиторством. В 1906-1907 годах работал домашним учителем в богатой семье Брандуковых, сын которых лечился в санатории в Давосе. На это время он перевез свою семью в Женеву, где сыновья получили языковую практику.
Творчество К.Г. Житомирского пронизывает боль за состояние русского языка в России. В 1915 году он писал, намеренно сгущая краски:
«…Не только Гоголь или Полонский, всю жизнь писавшие невероятно безграмотно, но и Лермонтов, Тургенев. В факсимиле Тургенева в издании Маркса шесть раз написано «как хорошы, как свежы были розы». Они едва ли окончили бы курсы в наши дни. Гоголь никогда не добрался бы до второго класса гимназии. И трудно допустить, чтобы при таком уровне образования он когда-нибудь все-таки написал бы «Мертвые души» или «Ревизора».
Жена (с 1885 года) – Зинаида Моисеевна (1867 г. — октябрь 1918 г.), из известного таганрогского рода Виктешмаеров, один из которых был одноклассником и гимназическим приятелем Антона Чехова. Мать пятерых детей. Уже в зрелом возрасте она освоила профессию массажистки и акушерки, имела скромную медицинскую практику.
Обстоятельства смерти Константина Григорьевича и его жены в 1918 году, в разгар Гражданской войны, немецкой оккупации и начала эпидемии сыпного тифа, пока остаются неизвестными. Я не знаю, где они похоронены. Может быть, таганрогские краеведы докопаются?
К.Г. Житомирскому довелось жить в очень непростое время. Но разве в истории нашей страны было простое? Свои воззрения он воплотил в жизнь не только как педагог, но и как отец пятерых детей и родоначальник большой семьи. Его потомки оставили существенный след в науке и истории страны.
ОНУФРИЙ ЖИТОМИРСКИЙ
Онуфрий Константинович Житомирский (12.12.1891 – март 1942 г.), второй сын Константина Григорьевича Житомирского. Родился в Таганроге, погиб от голода в блокадном Ленинграде.
Учился в классической гимназии Таганрога, которую окончил с золотой медалью в 1914 году – как раз накануне начала Первой мировой войны. До революции классические гимназии имели восьмилетний срок обучения. В них изучался латинский язык, что давало право поступления в университет. При гимназиях существовали двухгодичные подготовительные классы, предназначенные дать начальное обучение и подготавливающие к вступительным экзаменам в гимназию. Онуфрий окончил гимназию не в 18 лет, а в 22 года. Очевидно, это связано с перемещениями его отца, включая заграничные. У такого отца, каким был К.Г. Житомирский, дети не могли болтаться без дела. Наверняка это время было использовано не только для языковой практики.
В 1914 году О.К. Житомирский поступил на физико-математическое отделение Петроградского университета. В 1918 г. оставлен при кафедре чистой математики для подготовки к профессорскому званию. Однако революция и Гражданская война спутали все карты. Из голодного Петрограда он уехал в Пермь, где работал старшим ассистентом кафедры чистой математики физико-математического факультета Пермского государственного университета, а по совместительству – преподавателем Пермского института народного образования и Пермской 1-й гимназии. В 1921/22 учебном году трудился в Пермском государственном педагогическом институте на факультете подготовки преподавателей педагогических техникумов.
В 1922 г. вернулся в Петроград и стал работать в Петроградском институте путей сообщения. В 1930/31 учебном году О.К. Житомирский работал в Физико-механическом институте, образованном в 1930 г. из одноименного факультета Ленинградского политехнического института.
С 1931 года О. Житомирский связал свою жизнь с Ленинградским университетом: доцент в секторе математики; с образованием в 1933-м математико-механического факультета – заместитель декана, руководитель бюро студенческих и научных работ. Активный член Комиссии по проведению математических олимпиад ЛГУ (с 1934 г. занималась проведением математических олимпиад в Ленинграде).
О.К. Житомирский – крупный советский ученый в области геометрии. Одна из первых научных работ, выполненная еще в студенческие годы:
В 1934 г. он принял участие во 2-м Всесоюзном математическом съезде в Ленинграде, где сделал доклад «Применение теории решёток к классификации кубических форм и областей». В 1936-м ВАК утвердил О.К. Житомирского в звании профессора и в ученой степени доктора физико-математических наук.
Излагая историю математики в ЛГУ и вспоминая свою сокурсницу Нину Розенсон (1910-1942), выдающийся советский математик профессор С.Г. Михлин (1908-1990) рассказывал: «Профессор Онуфрий Константинович Житомирский, видный ленинградский геометр, которому Н.А. Розенсон сдавала кандидатский экзамен по специальности, потом говорил, что правильнее было бы, если бы она его экзаменовала – знала геометрию гораздо глубже его самого». Отдадим должное О.К. Житомирскому: мало кто из педагогов отважился бы на такие слова в адрес экзаменуемого.
Великая Отечественная война фактически разделила ЛГУ на два университета: фронтовой, который остался в Ленинграде, и тыловой, эвакуированный в Елабугу и Саратов. Онуфрий Константинович остался в осажденном Ленинграде в составе научной группы профессора С.Э. Фриша, декана физического факультета. Житомирский погиб в марте 1942 года от голода, похоронен на Пискаревском кладбище. Чуть позже умерла его жена Татьяна.
Так уж распорядилась история, что память о жертвах блокады Ленинграда и Холокоста отмечают в один день – 27 января. В этот день мы вспоминаем всех погибших родственников: расстрелянных в Петрушинской балке смерти под Таганрогом; умерших от голода Онуфрия Житомирского и его родных; Якова Хенкина, погибшего на Невском пятачке, и его тётю Софью Хенкину, эвакуированную из Ростова на Северный Кавказ, расстрелянную оккупантами и похороненную в братской могиле под Пятигорском. Заодно вспоминаем эвакуированную из Ленинграда Нину Розенсон, покоящуюся, вероятно, в той же братской могиле. А также день 12 октября 1941-го, когда фашисты на станции Кавказская разбомбили эшелон с эвакуированными и разрушили железнодорожный мост, из-за чего наш эшелон, идущий следом, повернул на восток (поэтому в братской могиле под Пятигорском нет ни меня, ни моей мамы-таганроженки).
О.К. Житомирского нет с нами уже восемь десятков лет, а дело его живет. В настоящее время в рамках программы Президиума РАН разрабатывается электронная библиотека «Научное наследие России» с целью обеспечения сохранности и предоставления публичного доступа к трудам известных российских и зарубежных исследователей, работавших на территории страны. В библиотеку включены далеко не все ученые. О.К. Житомирский такой чести удостоен:
Житомирский Онуфрий Константинович (1892-1942) — профессор кафедры геометрии математико-механического факультета Ленинградского университета. В 1919 г. преподавал в Пермском университете.
ВАЛЕНТИН ЖИТОМИРСКИЙ
Валентин Константинович Житомирский(21 февраля 1896 г. – 27 августа 1977 г.), сын К.Г. Житомирского – ученый в области авиационного моторостроения, переводчик, писатель. В эти дни мы отмечаем его 125-летие.
Родился в Таганроге, в 1906-1907 годах вместе с семьей жил в Швейцарии, в 1913-м окончилгимназиюс золотой медалью и поступил на механическое отделение Харьковского технологического института императора Александра III – первого технического вуза в украинских губерниях Российской империи (ныне — Национальный технический университет «Харьковский политехнический институт»).
В 1916 году призван на военную службу. А затем наступило смутное время: Первая мировая война, революция, Гражданская война. Недолго служил в Белой армии, порядки в которой ему не понравились. Ушел. В 1918-м восстановился в ХТИ. Но… немецкая оккупация, неоднократная смена власти в Харькове… Какая уж тут учеба? Перешел в Московское высшее техническое училище, которое потом получило имя Баумана. Окончил механический факультет МВТУ в 1929-м по специальности «теплотехника».
Учёный
Занимался авиационным моторостроением, работал в Центральном научно-исследовательском институте авиационного моторостроения – головной научной организации российского авиадвигателестроения, основанной в 1930 году. В 1937-м получил ученую степень кандидата технических наук без защиты диссертации. Доктор технических наук. Лауреат Сталинской премии 3-й степени (1949 г.) в составе группы из четырех специалистов ЦИАМ за исследования в области динамической прочности машин, сыгравшие огромную роль в достижении Победы в Великой Отечественной войне. Награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Наиболее известные труды Валентина Житомирского: «Крутильные колебания валов авиационных поршневых двигателей», «Механические колебания и практика их устранения».
Переводчик
Переводчиком иностранной литературы Валентин стал раньше, чем ученым. В 1928 году он женился, трудиться по специальности смог лишь в 1930-м, а материальные проблемы молодой семьи надо было решать. Первые его работы опубликованы в 1929 году – переводы рассказов Джека Лондона в переводе Валентина Житомирского выдержали в СССР пять изданий: 1962, 1965, 1974, 1989, 1991 гг. В. Житомирский перевел два произведения Рокуэлла Кента: повесть «Саламина» издана в 1962 и 1965 годах, документальный «Гренландский дневник» — в 1985 году, уже после смерти таганрожца. Последняя, посмертная публикация переводов Валентина Житомирского — Сьюзен Хаувотч (псевдоним, под которым в РФ опубликован роман популярной американской писательницы Джоанны Линдсей) «Песня любви» – М.: Панорама, 1993 г. Серия романов о любви. Тираж: 100000 экз.
По свидетельству внучки Валентина Житомирского Анны Шмаиной-Великановой, он знал множество языков, причем так, что переводил поэзию не только с них, но и на них: Пушкина и Есенина на французский, Лермонтова на испанский, Пастернака — на английский. Написал для дочери Маши цикл сказок про котенка Куданенадку, позднее для внуков – несколько пьес в стихах для домашнего театра. Летом 1974-го у него случился инсульт, и, лежа неподвижно, он разрабатывал мозг тем, что переводил в уме разные стихи с русского на латынь. «Когда он умер, мама получила письма от самых разных людей, в которых встречались слова: «Я любил Вашего отца больше, чем своего!»
Интересна судьба его жены Нелли Александровны Новосельской (1906-1990), с которой он прожил почти полвека. Анна Шмаина-Великанова: «Бабка, его жена, с раннего детства была круглой сиротой. Дочь миллионера, знаменитого инженера-строителя Военно-Грузинской железной дороги и первой русской ГЭС. После смерти жены, которая не хотела, чтобы он занимался бизнесом, он открыл свое дело и стал миллионером. Бабка же стала революционером, ходила в шинели до пят с кобурой, правда, револьвера там не было. Была пропагандистом на Трёхгорке в пятнадцать лет. Приехала в Москву с поездом первых орденоносцев с Кронштадтского льда, а до того в Петроград из Ростова-на-Дону, где родилась».
В 15-16 лет Анна Соломоновна Фридман взяла себе новые имя, отчество и фамилию, страстно желая «отрешиться от старого мира» в лице своей буржуазной еврейской семьи. Училась в Ленинградском университете, но не окончила его. Работала в Пушкинском доме в Ленинграде младшим научным сотрудником. В Москве периодически работала в Строительной библиотеке и Библиотеке иностранных языков. Занималась литературоведением, делала переводы с французского. В 1978 году после смерти мужа уехала к дочери в Израиль, потом во Францию, где и скончалась на 85-м году жизни.
ВИКТОР ЖИТОМИРСКИЙ
Житомирский Виктор Константинович (30.01.1894 — 22.11.1954) – четвертый по старшинству из пятерых детей Константина Григорьевича Житомирского и Зинаиды Моисеевны Житомирской (Виктешмаер). Как и все пятеро, родился в Таганроге. Как и все они, окончил гимназию с золотой медалью.
Один из первых советских ученых-эпидемиологов, работал в НИИ вакцин и сывороток имени Мечникова в Москве, профессор Хабаровского (1939–1941) и Сталинабадского (1941–1952) медицинских институтов, сотрудник Санбакинститута в Хабаровске и Института тропических инфекций в Сталинабаде (ныне — Душанбе). В 1952 г. во время «борьбы с космополитами» был изгнан из Таджикистана «за клевету на таджикский народ» (написал, что малярийные комары зимуют в глинобитных постройках).
Фотографии из семейного архива
Жена: Житомирская (Минухина) Эмилия Зиновьевна (Зельмановна) (1896-1968). Дети: Зинаида (1918) и близнецы Сергей и Нина (1929).
Это всё, что известно из открытых источников о таганрожце, развивавшем эпидемиологию, столь важную для борьбы с пандемией, накрывшей современный мир. Я писал о нем в книге «Таганрогские Сабсовичи и их потомки» (2013 г.). Подробнее написал его сын, Сергей Викторович Житомирский (1929-2004) в неопубликованной рукописи «Родители – попытка жизнеописания», основанной на семейном архиве, в том числе на дневнике отца и его автобиографии. Сергей Викторович прислал ее мне незадолго до своей кончины. Этот документ интересен тем, что позволяет оживить образ Виктора Константиновича, проследить историю его нелегкой жизни и увидеть Таганрог начала ХХ века глазами его юного жителя. Таганрогские записки достойны отдельного рассказа, здесь – о жизни врача в эпоху кардинальных перемен в истории нашей страны.
Свидетельствует Сергей Житомирский:
«Григорий был старше отца на восемь лет, сестра на семь, а троица: Онуфрий, Виктор и Валентин, близкие по возрасту, держались вместе и были очень дружны. Онуфрий был для младших несомненным авторитетом. Семья была культурная, со средним достатком – отец, педагог и филолог, лишённый из-за нежелания отказаться от веры отцов, возможности сделать в России научную карьеру, зарабатывал в основном частными уроками. Мать, уже в зрелом возрасте освоив профессию массажистки и акушерки, имела скромную медицинскую практику.
К.Г. следил за учёбой сыновей, добивался от них хорошего знания иностранных языков. Как следует из дневника отца, он и его младший брат Валентин занимались с учительницами французского и английского. Отец прекрасно владел английским, немецким и французским, писал стихи по-английски и занимался синхронным переводом.
У него был красивый баритон, и он любил петь, в основном украинские песни. Он неплохо знал украинский, перевёл на него некоторые стихи Маяковского».
Студенты в Харькове
Виктор Житомирский: «15 октября 1911 года. Уже две недели, как я нашёл себе здесь, в Харькове урок за стол, квартиру и 25 рублей. Его доставил мне Эрнст, занимавшийся с теми сволочными мальчишками, с которыми теперь с отвращением живу и занимаюсь я. Эти мальчишки, несмотря на то, что они только в первом классе, ругаются матерно с мастерством опытного извозчика или гимназиста третьего-четвертого класса в доброе, старое (одним словом, моё) время».
В автобиографии об этом периоде жизни Виктор пишет так:
«В 1911 году я поступил на математическое отделение физмата Харьковского университета. Выбор факультета я сделал под влиянием старшего брата Онуфрия. В 1914 году, убедившись в том, что выбор этот был неудачным, я перешёл на медицинский факультет, который окончил весной 1919 года».
Таким образом, он провел в Харькове восемь студенческих лет. В 1913 г. туда же приехал его младший брат Валентин, который поступил в Технический институт.
Вместе с Виктором Житомирским на медицинском факультете учился его дальний родственник и друг Александр Островский, отец Валентина Островского – будущего мужа моей кузины Софьи Тархановой.
В семье Житомирских одновременно учились четыре студента. Естественно, они писали родителям, которые в то время переехали в Вильно (Вильнюс), где К.Г. преподавал в частной гимназии Кагана. Летом 1915 г., когда он уехал в Таганрог лечиться, немцы заняли Вильну, и К.Г. потерял всё находившееся там имущество, включая книги, рукописи и письма детей. Но многие из них, посланные после мая 1915 г. в Таганрог и Екатеринослав (Днепропетровск), куда эвакуировалась гимназия, сохранились в архиве К.Г.
Особенно аккуратно, почти каждую неделю, писал Валентин, реже Виктор, еще реже — Онуфрий. Писем сестры Иды совсем нет, и братья жаловались, что она редко им отвечает на письма. У Иды свои проблемы – замужество и рождение двух дочерей, Ирины в 1914 и Наталии в 1918 годах. На фоне Первой мировой войны, двух революций и Гражданской войны.
В письмах близким Валентин подписывался «Вака», это сокращение стало его семейным прозвищем. Братья сообщают о здоровье, сданных экзаменах и финансовом положении. Они зарабатывают, но и старшие – К.Г., Григорий, а иногда и Онуфрий, помогают им деньгами. Обычно это 50 рублей – плата за «правоучение», которую требовалось вносить каждый семестр.
Война. Студентов-медиков в армию не призывали. Виктор зимой учится в Харькове, дает уроки, летом 1916 г. работает в санатории в Поляковке. Осенью 1916 г. познакомился со своей будущей женой.
В октябре 1918-го молодожены Валентин и Виктор, чтобы получить средства к существованию, решают параллельно с учебой и уроками заняться производством свечей. Сбыт ожидался легкий из-за высокого спроса. Цена на них от 25 до 30 руб. за фунт, тогда как себестоимость меньше 14 руб. Однако «завод» не заработал: из-за начавшейся Гражданской войны исчезла возможность доставать стеарин.
В конце октября в Таганроге от рожистого воспаления внезапно умерла мать харьковских студентов Зинаида Моисеевна. В письме от 29 декабря 1918 г. Виктор сообщает отцу о рождении дочери, которую в память о бабушке назвали Зинаидой. Он еще не знает, что отца уже нет: Константин Григорьевич умер десятью днями раньше.
Жизнь врача
В мае 1919 г. Виктор получил диплом врача и тут же был мобилизован в Красную армию. В автобиографии он так описывает свою военную одиссею:
«Сперва я был направлен на Южный фронт, ординатором 102 (56) полка подвижного госпиталя, приданного 5-ой украинской (позже 56-ой) стрелковой дивизии. После отступления из Донбасса (от Лисичанска) и переформирования дивизии я был переведён в 21-ую стрелковую дивизию, переброшенную осенью 1919 г. на Юго-восточный фронт, и в качестве старшего врача 181 стрелкового полка, затем 21 инженербата, участвовал в наступлении на Донском направлении».
Осенью 1919 г. происходит коренной перелом в Гражданской войне, и в начале 1920 г. она оканчивается на Дону победой Красной армии.
В архиве, описываемом Сергеем Житомирским, содержится план воспоминаний его матери. Об этом времени Эмилия Зиновьевна пишет: «Я оставляю Зину 26 ноября 19-го года и еду в Харьков навстречу Красной армии. Советская власть. Поиски Вити».
Медицинскую часть, в которой служат Виктор Житомирский и Александр Островский, отправляют в Москву и далее на Польский фронт. В Москву с ними едут жёны, Эмилия и Ева Баевская, не желающие больше расставаться с мужьями. Поскольку жён в Польский поход брать не разрешили, они вопреки мнению мужчин добиваются в Главсанупре перевода мужей в другую часть. В Москве остановились у сестры Иды. Виктор Житомирский пишет в автобиографии, что служил «в одном из полков и в Упсанарме 2-ой Особой Армии (в Царицыне, Арчеде и Воронеже). В феврале 1921 г. эта тыловая армия, подготовлявшая маршевые батальоны, была расформирована».
Эмилия: «20-й год, апрель. Витя в Новочеркасске. Я возвращаюсь в Ростов». Виктор уточняет в автобиографии, что, переболев возвратным и сыпным тифами, был оставлен по состоянию здоровья в тылу и «до демобилизации в феврале 1921 г. служил в госпитале в Ростове н/Д». Около полутора лет они живут и работают в Туркестанской Автономной Республике – сначала в Ташкенте, затем в Самарканде.
Послевоенная безработица. Виктор сообщает в автобиографии: «Осенью 1922 г., в связи со смертью тестя в Ростове н/Д я с семьёй переехал в Ростов к матери жены. В Ростове я полгода работал в Микробиологическом институте (заведовал Клинико-диагностической лабораторией), был уволен по сокращению штатов, при котором была ликвидирована моя лаборатория. Затем в малярийной комиссии УполНКЗ по ЮВ России, а с октября 1923 г. перешёл на работу в Областной Дом Санитарного Просвещения». Там он прослужил полтора года.
Переводы, редактура
Виктор Житомирский: «Летом 1925 г. я переехал в Москву, где в связи с безработицей среди врачей не мог найти врачебную работу. Используя своё хорошее знание языков, я занялся переводной и газетной работой. В 1926 г. я работал в иностранном отделе газеты «Кооперация», а в 1927 г. был приглашён в Бюро Иностранной Кооперации Центросоюза СССР на должность экономиста; фактически это была та же переводческая и редакторская работа».
Он хорошо знал языки, часто получал выгодные работы, которые высоко оплачивались, например, синхронные переводы при приезде зарубежных гостей. В 1929 году был послан Цетросоюзом в Берлин на съезд кооператоров – это была его единственная зарубежная поездка.
В 1929 г. изданы две книги, найденные в фондах Российской государственной библиотеки: В.К. Житомирский. Кооперация за рубежом, М.: Издательство «Кооперативная жизнь».
Карточка
Житомирский, Виктор Константинович.
Пути зарубежной кооперации [Текст] / В. Житомирский; Предисловие: Э. Варьяш – Москва : Центросоюз, 1929 (типо-лит. Центросоюза). — 48 с.
Возвращение к работе медицинской
Виктор: «В 1931 г. я вернулся к медицинской работе. Сперва ответственным исследователем по медицинской статистике в ЦУНХУ при Госплане СССР. Затем – в сентябре 1932 г. – я поступил в аспирантуру при Институте Инфекционных болезней им. Мечникова. Аспирантуру закончил досрочно, в начале 1934 г. и был оставлен в том же институте научным сотрудником, а в 1938 г. назначен заведующим лабораторией сыпного тифа».
Кандидатскую диссертацию он защитил в 1936 г. Его первая научная работа была доложена в Ростове в 1923 г., а с 1933 г. он регулярно публикуется в «Журнале микробиологии и эпидемиологии».
В 1938-м Виктор Константинович принял участие в трехмесячной экспедиции в Таджикистан для предупреждения заноса холеры из Афганистана. В 1939 г. ему предложили кафедру Хабаровского мединститута с одновременным исполнением обязанностей директора Дальневосточного института эпидемиологии и микробиологии. Он согласился и уехал в Хабаровск. В юбилейной книге «75 лет Дальневосточному государственному медицинскому университету» (Хабаровск: Издательство ГОУ ВПО Дальневосточный государственный медицинский университет, 2005. – 326 с.) сообщается: «Кафедра микробиологии основана в 1931 г. … В 1939 г. в течение одного семестра кафедрой заведовала О.В. Чуйко, а затем до 1941 г. – В.К. Житомирский». Эмилия работала в мединституте ассистентом на кафедре химии.
В Хабаровске Виктор принял участие в оригинальной работе по борьбе с корью. Вакцин не хватало, и эпидемиологи, решив, что «воротами инфекции» служат глаза, стали практиковать закапывание в них дезинфицирующих капель детям, побывавшим в контакте с больными. Результаты оказались положительными, многих мальчиков и девочек удалось предохранить от заражения.
Автор «Памирских записок»
Комитет по делам высшей школы предложил ему кафедру в строящемся Сталинабадском мединституте и совместительство в Институте тропичесих инфекций. Назначение он получил 8 июня 1941 г. Осенью 1943 г. принял участие в двухмесячной экспедиции в Ванчский район по борьбе с эпидемией сыпного тифа. К этой экспедиции относятся его «Памирские записки» (как не вспомнить о путевых записках А.П. Чехова «Остров Сахалин»!).
В Сталинабаде Эмилия Зиновьевна работала в мединституте ассистентом на кафедре неорганической химии. В июне 1943 г. она вернулась в Москву, в родной Институт стекла.
Осенью 1944-го в Москву вернулась вся семья. Виктор получил работу в Мечниковском институте – стал заведующим экспериментальной лабораторией сыпнотифозного отделения паразитарных тифов Эпидотдела.
В 1945 г. Виктор уехал в Молдавию в трехмесячную экспедицию по борьбе с паразитарными тифами. Весной 1947-го его ждала новая экспедиция в Молдавии, на этот раз четырехмесячная. Несколько месяцев он работал в Кишиневе в должности заведующего микробиологической лабораторией Молдавского ИЭМГ. К этому времени относятся его научные работы «Местная неспецифическая профилактика кори» (продолжение хабаровских экспериментов), «К вопросу об эффективности вакцинации против сыпного тифа вакциной из мышиных легких», «Вспышки сыпного тифа в Московской области в 1946 г.» и другие.
Засекреченное землетрясение
В 1949 г. Житомирских пригласили обратно в Сталинабад. Виктор получил кафедру микробиологии и работу в Институте тропических инфекций, а его жена стала директором только что организованной Лаборатории стройматериалов, позже преобразованной в институт.
В июле 1949-го Таджикистан потрясло землетрясение, уничтожившее город Хаит в 190 км от Сталинабада и соседние 23 населенных пункта. В эпицентре сила землетрясения достигала 9-10 баллов. Погибли от 15 до 40 тысяч человек. Позже его назовут «самым засекреченным землетрясением СССР». Считалось, что масштаб трагедии был засекречен, чтобы не омрачать 70-летний юбилей Сталина. Житомирский наверняка был среди медиков, оказывавших помощь пострадавшим, что закончилось для него инфарктом в 1950 году.
К началу 1953 года относится травля Виктора Житомирского, развязанная антисемитами. Это вынудило его покинуть Таджикистан. В Москве работы для него не было, и он уехал в Молдавию.
В начале 1950-х гг. В.К. Житомирский публикует свои научные работы о бруцеллёзе и геморрагической лихорадке.
Намерение В.К. Житомирского вернуться в Москву только пенсионером не осуществилось: его поразила тяжелая болезнь – тромбофлебит. Он лежал в Москве в Боткинской больнице, когда тромб закупорил важный сосуд бедра. Началась гангрена, пришлось отнять ногу. Он вернулся из больницы в свою квартиру на Страстном бульваре, ослабленный болезнью, и утром 22 ноября 1954 г. внезапно умер – тромб попал в сердце.
Эмилия Зиновьевна тяжело болела последние годы жизни – рак желудка. Перенесла операцию, но болезнь прогрессировала, и 23 января 1968 года она скончалась. Урна с ее прахом покоится в колумбарии Московского крематория вместе с прахом мужа.
Поэт, писатель, драматург, переводчик
Врач Виктор Житомирский всю жизнь оставался литератором. Что это, влияние А.П. Чехова? Творчество своего великого земляка он знал и любил. Или это таганрогский воздух рождает такое сочетание? Кто даст ответ на вроде бы простой вопрос…
Стихи он начал писать еще в детстве. Писал немного, в составленном им списке с 1910-го по 1918 год значится всего 27 стихотворений, среди которых есть на французском и английском языках. Часть из них сын, Сергей Житомирский, цитирует в своих записках. 1921 годом помечена небольшая (72 строки) поэма «Одиссей».
В 1920-х гг. опубликовал фантастический рассказ «Когда заговорит небо». В апреле 1949 г. в Сталинабаде появились иронические «Рассказы об Авиценне». Экспедиции в Молдавии стали темой для «Молдавского дневника» и рассказа «Отчего умер Нудельман».
Перед войной он написал детективную антифашистскую пьесу «Серебряная вакцина» (пьеса для детского театра в 4-х действиях и 14 картинах). Сюжет: немецкий ученый изобрел метод получения вакцины от холеры, а фашисты хотят ее засекретить, чтобы сделать холеру бактериологическим оружием. Главрепертком разрешил пьесу к постановке в СССР, однако ее так нигде и не поставили.
Известны стихотворные переводы В. Житомирского с немецкого и английского. Переводил Гейне – стихотворение «Берлин» он перевел еще в 7-м классе гимназии, два других, «Атлас» и «Адам», – в 1915 и 1918 годах. Вероятно, они были напечатаны – на обороте перевода «Адама» карандашная пометка: «Колосья N5». Был такой еженедельный литературно-художественный иллюстрированный журнал социал-демократического направления, выходил с 1918 года в Харькове. В 1947 году сделаны два перевода с английского стихов Лонгфелло – «Вызов Тора» и «Поп Танебранд». Незадолго до войны Виктор Житомирский перевел на английский несколько стихотворений для детей, например, «Телефон» Чуковского и «Сказка о глупом мышонке» Маршака.
Виктор ФАЙН.
Фото из архива семьи и сети Интернет
