Напоминаем, что именно так — «Zа правду» — назывался пресс-тур, состоявшийся с 28 по 31 марта. Организатором его выступило министерство по национальной политике, внешним связям, печати и информации Чеченской Республики совместно с информационно-политическим журналом «Персона Страны». А участниками стали журналисты, фотокоры, операторы многих федеральных и региональных, а также нескольких зарубежных СМИ.
«Таганрогской правде», наверное, повезло больше других. Во-первых, мы оказались единственным на весь пресс-тур муниципальным средством массовой информации. Во-вторых, нам не составило труда добраться до первоначальной точки маршрута – города Ростова-на-Дону (в отличие от коллег из Москвы и Мурманска, Нижневартовска и Барнаула). В-третьих, из-за географической близости к очагу конфликта нам было гораздо больше известно и о его сути, и о событиях, предшествующих весне 2022 года.
На выезде – вереница машин
Шесть белоснежных «ГАЗелей», сопровождаемых несколькими легковыми машинами, мчат по шоссе. Танаис, Пятихатки, Приморка… Не снижая скорости, минуем Самбек. Значит, впереди пограничный пункт пропуска Весело-Вознесенка. «Идем не прямиком на Донецк, а на Мариуполь», — объявляю я коллегам. Впрочем, в сам город, в котором идут бои, никто из нас (по крайней мере, в этот день) не попал. Остановку колонна делает, не доезжая десять-двадцать километров. Здесь нас ждут бойцы и депутат Государственной Думы, советник главы Чеченской Республики Адам Делимханов, которому поручена координация ситуации, складывающейся на данном направлении.
- Правозащитники в кавычках на протяжении восьми лет предпочитали не замечать, как на Донбассе уничтожали мирное население, — напоминает Адам Султанович. – Находясь здесь, мы, люди правды, как нас называет Рамзан Ахматович (глава Чеченской Республики Кадыров — прим. автора), каждый день видим, как нацисты прикрываются мирными гражданами, видим лицемерие и ложь Америки и Европы. Люди, разделяющие семейные, религиозные, культурные и народные ценности, должны сплотиться в борьбе против нелюдей (как говорит глава нашей республики, против этих шайтанов). Мы не позволим навязать всему миру чуждую идеологию и, конечно, освободим Мариуполь. Вы видите, сколько тут машин? Неделю назад и две-три нельзя было увидеть: жителей не выпускали, удерживая в качестве заложников.
Действительно, на обочине — бесконечные вереницы автомобилей, стоящих в очереди на пересечение границы. Окна одних разбиты и заклеены скотчем, на других надписи «люди» и «дети». И на всех без исключения опознавательные знаки мирных граждан – белые ленты, привязанные к антеннам или ручкам дверей (иногда целые полотнища: в ход идут и простыни, и полотенца). Стоять в очереди приходится долго – мариупольцы, с которыми удалось поговорить, называли срок в пять суток (уточняя, что дети и женщины – в отапливаемых помещениях, а мужчинам волонтеры доставляют еду и горячий чай прямо на место). Это понятно – тех, кто желает въехать в Россию, проверяют тщательно.
Например, осматривают на наличие характерных отметин на теле: нацистских татуировок, следов, которые оставляет бронежилет или стрельба из винтовки (отдача приклада – гарантированный синяк на левом или правом плече). Из уст в уста передается трагическая история о том, как КПП пыталась пересечь машина, в салоне которой сидели четверо: папа, мама и двое детей. Пограничник обратил внимание на то, что дети испуганы, отвел их в сторону и спросил, как зовут родителей. «Это не они, — прошептал старший мальчик. – Маму и папу убили, а нам велели молчать или тоже убьют».
Говорят очевидцы…
Вообще при слове «Мариуполь» сегодня в душе поднимается целая гамма чувств: боль, страх, жалость, негодование. О том, что в нем творится (очень надеюсь, что когда эта статья увидит свет, глагол этот можно будет употреблять в прошедшем времени: «творилось»), знают многие. От беженцев, которые рассказывают о пережитом («У моего сына украинские военные пушку прямо во дворе поставили, ему в погреб ответным огнем и «прилетело». Хорошо, что он понял, к чему идет, у соседей прятался»). От пленных ВСУшников, которые не скрывают, что устраивают огневые позиции прямо у стен многоэтажек («А що такова?»). От тех, кто бывает в больнице Донецка, куда поступает мариупольская детвора («Вы представляете, там лежат ребятишки с ранениями в спину. В спину! Они по убегающим детям стреляют», — рассказывают друг другу жители столицы ДНР).
Чернее тучи вернулся из этой больницы и Уполномоченный по правам человека ЧР Мансур Солтаев. И даже делиться услышанным не стал – участники пресс-тура узнали обо всем позже, просмотрев видео, выложенное в общей группе: у девятилетнего Ильи, на глазах которого погибла его мама, осколочное ранение, у Виталика – пулевое.
О жутких событиях («Такого и в страшном сценарии не напишут», — говорят люди на границе) сейчас может рассказать каждая семья, выбравшаяся из Мариуполя. Одну из таких историй журналистам в ходе специально организованной встречи поведал Игорь Кимаковский – публицист и общественный деятель, бывший политзаключенный, а ныне советник главы ДНР по социальным вопросам. В течение нескольких поездок в Мариуполь (а совершает он их регулярно) Игорь Владимирович с товарищем пытались отыскать мать последнего. История оказалась со счастливым концом: маму, сестру и маленькую племянницу человека, обратившегося к Кимаковскому за помощью, нашли и вывезли в безопасное место. А по дороге записали на камеру смартфона их рассказ.
- Окна маминого дома выходили на дорогу, — поясняет девушка. – Пришли военные, сказали, что в нем будут огневые точки. Велели через два часа покинуть квартиру. Предложили два варианта эвакуации: к заводу «Азовсталь» (там самые ожесточенные бои) или в драмтеатр (тот самый, который потом взорвали вместе с людьми). Хорошо, что мама не согласилась, позвонила мне. Я примчалась, мы даже вещи собирать не стали, взяли всё съестное, а крупы и муку пересыпали в пустые пластиковые бутылки. Мы молодцы! Потом на костре у подъезда моего дома лепешки пекли, соседей угощали. Было очень страшно, сначала мы дочку мою в коридоре прятали (там окон нет), потом в подвал перешли. Хорошо, что войска ДНР пришли, нас освободили. Сегодня вот перед тем, как вы приехали, даже гуманитарную помощь получили.
В телеграм-канале Игоря Кимаковского о последних событиях говорят и другие люди.
- Проснулись утром, у дома стоят «Грады», а на верхних этажах прячутся снайперы, — рассказывает еще одна жительница Мариуполя (на съемке — брат с сестрой и ее ребенок тоже покидают город в машине Игоря). – Решили перебраться в другой район, но он оказался еще опаснее: в нем находились бойцы «Правого сектора» ( запрещенная в России экстремистская организация — прим. редакции). Они хватали мужчин на улицах и требовали сказать «Смерть врагам». Многие русскоязычные и не знали, что украинцы произносят эту фразу «Смерть ворогам». Людям ломали челюсти, некоторых расстреливали. Оттуда на окраину города шли пешком. Видели, как три украинских танка стреляли по частным домам. Просто так стреляли, там никого из военных не было. Выпустили несколько снарядов, развернулись и уехали. Мэр наш сбежал еще в самом начале. Те города, где было нормальное руководство, Бердянск, например, уцелели. А Мариуполь… Не знаем, куда и возвращаться.
Железный Зэк
Трагедии беженцев – не единственные, о которых говорят Кимаковскому. Вы знали, что в мариупольском аэропорту на протяжении тех лет, когда город был «под Украиной» (первоначально не все города Донецкой области оказались в составе ДНР, власть над частью территории региона после 2014 года успел взять Киев), действовала тюрьма «Библиотека», заключенных которой издевательски именовали «книгами»? О том, что там творилось, сегодня, когда здание аэропорта освобождено, люди также рассказывают Игорю Кимаковскому. А камера беспристрастно фиксирует информацию — об избиениях, пытках, изнасилованиях (им подверглись 80 процентов попавших туда женщин), имитациях расстрелов (это когда пистолет, которым тебе выстрелили в висок, к счастью, не был заряжен). Впрочем, об отношении в Украине к политзаключенным Игорь Владимирович знает не понаслышке, он – один из них.
В Донецк он, уроженец Донбасса, но гражданин России, приехал в 2014 году добровольцем. Помогал решать гуманитарные вопросы, доставлять гражданскому населению продукты. А в июне 2015-го, заблудившись (как назло, забарахлил навигатор), оказался на территории, подконтрольной Украине. Дальше были допросы и пытки, возбуждение дел сразу по нескольким серьезным статьям (терроризм, посягательство на территориальную целостность, незаконное пересечение границы), суд, приговор, заключение, прозвище «Железный Зэк» (так он назвал свой телеграм-канал, который открыл, еще находясь в тюрьме). И освобождение по обмену в 2019-м.
Сейчас он ведет огромную работу, часть из которой относится к Мариуполю. Когда туда едет, непременно везет необходимые в быту вещи и продукты (молоко для детей обязательно!). А вернувшись, прихватывает с собой еще какую-нибудь семью и рассказывает, рассказывает, рассказывает…
- В одном из дворов между несколькими многоэтажными домами бойцы ДНР поставили полевую кухню и два раза в день из продуктов, которые выделяют им самим, готовят еду для жителей, — повествует Кимаковский. — Но меня поразило даже не это: кашевар предложил не собирать людей во дворе, а разносить порции по подвалам. Потому что боится – бомба может прилететь, когда все триста человек выйдут наружу. Поразила разница в отношении: для одних военных мариупольцы – живой щит, другие же боятся, что их убьют или ранят.
И напоследок еще об одном. На обратном пути, когда участники пресс-тура уже направлялись домой, его организаторы всё же решились отвезти часть делегации в Мариуполь. Не всех – лишь фотографов и операторов, которым, как известно, нужна «картинка». Когда те вернулись, мы, журналисты, бросились навстречу с вопросом: «Ну и как там? Как в Волновахе?» И получили ответ: «Еще страшнее». Впрочем, о Волновахе – в следующий раз…
Ирина Сдатчикова, фото автора
