Неверно считать, что такие люди ничего после себя не оставили, кроме своих имён. Они оставили миру нас: не было бы их – не было бы и нас. Они оставили нам страну, город Таганрог. Давайте же не забывать про них! Оставьте своим потомкам историю своей семьи – из таких историй складываются история города, история страны, история человечества. Таганрог как малая родина моих родителей навсегда остался для меня родным городом. Файны – одна из старейших фамилий Таганрога. Какими были эти люди?
Первопроходцы
Родоначальником таганрогских Файнов был мой прапрадед Герш Лейбович Файн (1819-1892): в таганрогских метриках найдена запись от 27.06.1892 о смерти этого Видуклевского мещанина Россиенского уезда Ковенской губернии в возрасте 73 лет «от старости». Самая ранняя из известных мне дат, документально зафиксировавших пребывание Файнов в Таганроге, 12.06.1879, когда вышла замуж его 16-летняя внучка Фрума Файн. Из сопоставления метрик следует, что Файны появились в Таганроге не позднее 1865 года.
Губерния с центром в г. Ковно (ныне Каунас), откуда пришли Файны, некогда входила в состав Польско-Литовского государства – Речи Посполитой. Видукле – местечко северо-западнее Каунаса, между Каунасом и Клайпедой. Отовсюду гонимые, евреи собирались в стране, правители которой относились к ним лояльно. В 1815 г. эти земли оказались в составе Российской империи с ее «чертой оседлости» и другими ограничениями для евреев. Еще в эпоху Екатерины II многие из них потянулись на юг империи, в Новороссию, заселением и развитием которой российские власти были очень заинтересованы.
В таганрогских архивах сохранились очень скупые сведения о дореволюционных Файнах. По-видимому, многие из них были скромными тружениками, обеспокоенными содержанием своих многодетных семей. Например, мы знаем имена 13 детей моего прадеда Лейба Гиршевича Файна (1841-1909) и его жены Фейги-Югоды Лейбовны (1844-1911): Фрума (1863), Лея (1865), мой дед Буним-Михель (1869-1941), Бейла (1870), Люба (1874), Рахиль (1875), Берель (1878), Злата (1880), Слава (1882), Соломон (1885-1887), Израиль-Гешель (1887), Шлиома (Соломон, 1888), Урье (1889). По традиции имя Соломона, умершего в младенчестве, передано следующему сыну. Жили относительно недолго – смерть «от старости» в 70 лет считалась в порядке вещей. Мой прадед Лейб Гиршевич умер 65-ти лет от воспаления легких, прабабушка Фейга-Югоде – 67‑летней от рака.
Свято чтили чистоту крови: все семьи стопроцентно еврейские, ни одного смешанного брака – следствие антисемитских настроений в обществе, вылившихся в многочисленные еврейские погромы. На Юге России они начались в 1821 году в Одессе, а в 1905 году прошли до 690 погромов в 102 населенных пунктах. Недовольство широких народных масс результатами социальной политики государства правящие круги перенаправляли на евреев.
Как правило, женились и выходили замуж довольно поздно, часто не раньше 30 лет. Двое из четырех сыновей Герша Лейбовича женились на женщинах старше себя, трое из четырех дочерей вышли замуж за более младших мужчин – это уже тенденция. Обычно первенцы рождались в течение первого года, да и последующие дети не заставляли себя долго ждать.
Фрида Хенкина (Файн)
У моего прапрадеда Герша Лейбовича Файна была дочь Рохля (1852-1917), а у нее – внучка Фрида.
В предреволюционном Ростове отец Фриды Шимон Файн владел немалой недвижимостью в центре города, занимался мельничным строительством и оборудованием, торговлей готовым платьем и арендовал маслобойный завод, на котором скромным служащим работал Яков Хенкин, родственник знаменитого артиста Владимира Яковлевича Хенкина (1883-1953), которого в СССР знали все.
Фриде Файн было суждено стать в Ростове женой Якова Хенкина и перебраться с ним в Ленинград. Одни из первых в стране фотографов-любителей братья Евгений и Яков Хенкины прославились тем, что оставили после себя огромный фотоархив, запечатлевший жизнь Берлина (где учился Евгений) и Ленинграда между двумя мировыми войнами. Этот архив сохранила Фрида Хенкина (Файн) в осажденном Ленинграде, а ее внучка Ольга Вальтер, ныне проживающая в Швейцарии, провела огромную работу по оцифровке и сохранению снимков и инициировала организацию их выставок, в том числе в Эрмитаже (2017 г.) «Братья Хенкины: открытие. Люди Ленинграда и Берлина 1920–1930-х годов», которую назвали «одной из самых необыкновенных в истории Эрмитажа.
Оба брата Хенкины погибли: Евгений в начале 1938 года в сталинских застенках, куда его, автора фотографий, разоблачавших геноцид евреев в гитлеровской Германии, бежавшего от нацистов в Ленинград, бросили… как немецкого шпиона, Яков – в 1941-м при защите Ленинграда. Их сестра Софья Хенкина в начале войны служила секретарем прокуратуры в составе 8-й армии Ленинградского фронта, старший лейтенант. В блокадном 1941-м году ей удалось продовольственными посылками поддерживать семью Якова, ушедшего на фронт, пока ее не эвакуировали по льду Ладожского озера. Страшно подумать: если бы не помощь Софьи, возможно, не удалось бы сохранить уникальный архив братьев Хенкиных.
После войны, в 1946-79 гг. Софья Александровна работала в знаменитом журнале «Звезда» секретарем редакции, затем заведующей редакцией. О них и о выставке в Эрмитаже я рассказал в книге «Братья Евгений и Яков Хенкины: место в истории».
Михаил Леонтьевич
Потрясения ХХ века привели к резкому сокращению рождаемости. У моего деда Бунима-Михеля Лейбовича Файна (1869-1941) было четверо детей – три сына и одна дочь. Не удивляйтесь расхождению имен: это результат официальной политики их русификации.
В Петрушинской балке смерти покоятся минимум 13 наших родственников, включая родителей моего отца – Файн Михаил Леонтьевич и Файн (Адливанкина) Геня Генаховна-Тевьевна (Анна Ефимовна) (1877–1941), а также семья брата моего деда – Файн Берель Лейбович (Борис Леонтьевич) (1878–1941), его жена Файн (Мадорская) Бася-Доба Залмановна (Соломоновна) (1885–1941), их дочери Фаня (1912–1941) и Маня (1913–1941) и внучка Оля. Дед Михаил Леонтьевич был простым рабочим–мясником на мясокомбинате, бабушка – домохозяйкой. Борис Леонтьевич руководил артелью по переработке рыбы.
Согласно семейному преданию, у моего деда в молодости была репутация картежника, идти за которого местные еврейские девушки опасались. В 30 лет ему сосватали 21-летнюю девушку из Шклова Могилевской губернии (Белоруссия) Геню Адливанкину (в русской интерпретации Анна Ефимовна). Бабушка происходила из бедной еврейской семьи, перед замужеством она жила в Туле, где в семье родственников освоила скорняжное ремесло, которое в жизни ей не пригодилось.
Большая часть семейного архива моих родителей погибла в горниле войны. Сохранились лишь те снимки, которые моя мама взяла с собой в эвакуацию, когда в октябре 1941 года мы покидали Ростов.
Согласно метрическим записям, бракосочетание деда и бабушки состоялось 6 января 1899 г., а их первенец Гирш (Григорий) родился 23 ноября 1898 г. Невозможно даже предположить, чтобы в конце XIX века в еврейской семье родился ребенок до брака его родителей. Тем более, что невесту деду доставили из другого города. Вероятнее всего, Гирш родился 23 ноября 1899 года. В метрической записи о рождении Якова значится дата 27.04.1904 (10.05.1904 по новому стилю), она же записана во всех документах. Однако он сам и в семье всегда считали годом его рождения 1905-й. Запись о рождении 13.08.1902 Бейлы (Беллы) также на год раньше семейных данных. И лишь запись о рождении 06.01.1901 Иосифа совпадает с отмечаемой в семье датой. Три разночтения из четырех не могут быть случайной ошибкой, но у меня нет этому аргументированного объяснения.
Яков Михайлович
Сохранились документы, позволяющие проследить жизненный путь моего отца. В 1917 году он окончил 4-классное начальное училище в Таганроге. Трудовой путь начал в 1921 году учеником в электроцехе 2-го Таганрогского кожевенного завода, в 1922-24 г.г. – рабочим отделочного цеха. Только в 1923 году, после гражданской войны, сумел завершить среднее образование, с отличием окончив Таганрогский вечерний рабфак.
Молодого энергичного рабочего, по тем временам достаточно образованного, выдвинули в заводской комитет профсоюза, затем в 1923 году в фабрично-заводской комитет Всероссийского кожсиндиката, а год спустя освобожденным председателем завкома профсоюза Ростовского кожзавода № 5. В 1925 году его избрали членом Северокавказского крайкома профсоюза рабочих кожевенно-обувной промышленности в Ростове-на-Дону, где он работал сначала секретарем, потом заведующим отделами – тарифно-экономическим, затем охраны труда. Работу отец совмещал с учебой на вечернем отделении экономического факультета Ростовского университета (1924-1929 г.г.), где он получил диплом инженера-экономиста, затем на Ростовском вечернем отделении института инженеров по технике безопасности при ВСНХ (1932-1934 г.г.), где приобрел специальность инженера по технике безопасности. В 1932-1941 г.г. отец работал инспектором труда ЦК профсоюза легкой промышленности по Ростовской области, Краснодарскому и Ставропольскому краям и республикам Северного Кавказа. К этому периоду относятся его методические работы, изданные в Ростове: «О правах, льготах и преимуществах трудящихся женщин» (1938), «Справочные материалы по вопросам охраны труда» (1939), «Командировки и их оплата в потребкооперации» (1939), «В помощь расценочно-конфликтной комиссии» (1940). Эти книги я обнаружил в фондах Российской государственной библиотеки («Ленинки»), война не позволила сохранить их в нашей семье.
В годы Великой Отечественной войны отец служил начальником транспортного отдела 31-го Распределительного эвакопункта, занимавшегося эвакуацией раненых с Северо-кавказского, Закавказского (северная группа войск), Южного, 1-го и 3-го Украинских фронтов. Войну закончил в звании капитана. Награжден орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды, медалями «За освобождение Кавказа», «За освобождение Будапешта», «За победу над Германией», «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне», грамотой Главного военно-санитарного управления Красной Армии.
Пресловутое «дело врачей-убийц» вызвало массовую кампанию по увольнению евреев со сколько-нибудь заметных должностей. Чтобы как-то оправдать увольнение в начале 1953 года одного из лучших инспекторов ЦК профсоюза, должность отца просто упразднили. Отца «приютила» небольшая Ростовская кожгалантерейная фабрика, где ему предложили скромную должность начальника производственно-технического отдела – зам. главного инженера. Здесь он и проработал до пенсии, до 1964 года. Нет, не тихо отсиживался в теплом уголке – так работать он не умел. Наверняка фабрика только выиграла, получив в качестве одного из своих руководителей такого энергичного и добросовестного работника.
Когда ко мне на день рождения собирались друзья, как-то само собой получалось, что отец становился центром компании. Он знал всех моих товарищей и легко находил общий язык с каждым из них и со всеми сразу. Ребята его любили.
Уйдя на пенсию, отец продолжал работать на общественных началах. На должности заведующего внештатным отделом социального страхования Ростовского обкома профсоюза рабочих текстильной и легкой промышленности он проработал с 1964 по 1981 г. Награжден Почетной грамотой ВЦСПС и нагрудным знаком «За активную работу в профсоюзах» (1974). Аналогичной работой отец занялся и в Москве, куда я забрал его в 1981 году после кончины мамы.
Сидеть без дела он не умел. В Москве отец по поручению горкома профсоюза проверял деятельность подведомственных предприятий в области социальной политики. Такого общественника там очень высоко ценили.
Отец умер от рака 28 октября 1984 года. Добрая память о нем осталась у всех, кто его знал.
О моей маме я рассказал в «Таганрогской правде» 4.12.2020 и 9.12.2020 – «Характер и судьба таганроженки».
Судьбы других потомков моего деда
Иосиф Михайлович Файн (1901-1973) и его семья были самыми близкими людьми для моих родителей. Постоянная и самая тесная связь, взаимопомощь, совместное преодоление жизненных невзгод.
Иосиф окончил Азово-Черноморский экономический институт. Участник Великой Отечественной войны. Служил в части, которая на передовой защищала госпитали. Войну окончил в Австрии в звании капитана. После войны работал начальником планового отдела Ростовского областного отдела местной промышленности. При организации совнархозов был направлен в г. Шахты (центр новообразованной Каменской области) начальником планового отдела Управления металлургии и химии. Работал главным экономистом Ростовского химико-фармацевтического завода. Одновременно преподавал в Ростовском финансово-экономическом институте. Имел печатные труды. Я помню Иосифа как очень надежного, спокойного, выдержанного человека. На работе его ценили, друзья и родственники любили.
Иосиф умер внезапной смертью, ставшей шоком для всех его близких. Он достал для дочери Аллы мясо (тогда почти все нужно было не покупать, а доставать) и повез ей на другой конец Ростова. Потом отправился назад, но… до дома не доехал. Встревоженные, его все искали. Оказалось, что он скоропостижно скончался в автобусе, что не сразу было замечено пассажирами и водителем.
Жена Иосифа – Сима Рувимовна Файн (Берман) (26.12.1907 – 1995). Ее родители – Рувим и Фаня Берман родом из Ружан (Белоруссия). В Ростов их занесло с четырьмя детьми мировой войной и революцией: тогда многие евреи бежали от немцев, оккупировавших западные территории бывшей Российской империи. Сима окончила в Ростове гимназию. С 16 лет работала нормировщицей на кондитерской фабрике. Участвовала в театральной самодеятельности «Синяя блуза» вместе с Верой Петровной Марецкой и Ростиславом Яновичем Пляттом, которые впоследствии стали знаменитыми артистами. За Иосифа вышла замуж 18-ти лет, в 1926 году родила дочь Ирину, которая умерла в младенчестве от менингита. Театральную деятельность пришлось оставить. Во время войны жила в эвакуации в Акмолинске с дочерью Аллой, мамой и братом Семой. Работала бухгалтером в военном госпитале. После войны трудилась в областном отделе коммунального хозяйства.
Григорий Михайлович Файн (1899-1939?) яркого следа в жизни не оставил. Был женат на младшей сестре Аркадия Тарханова, но этот брак распался. До войны Григорий пропал, братья его искали, нашли больным, привезли в больницу, но вскоре он умер от прогрессирующего паралича. Их дочь Циля Файн, одинокий инвалид, многие годы жила в Москве с Лидией Тархановой, работала простой работницей на фабрике. Ее опекали сначала Софья Тарханова, затем мы с женой, мы же проводили ее в 2006 г. в последний путь.
Не сложилась жизнь и у Беллы: она трижды была замужем, накануне войны очень болела, но успела одним из последних эшелонов уехать с дочерью из Таганрога в Тбилиси. Жила с новым мужем в Новосибирске. С ним вернулась в освобожденную Одессу, на его родину. Мой отец долго безуспешно разыскивал ее и вдруг в январе 1945 года случайно встретил ее с дочерью на улице в Одессе, куда его занесла военная судьба. Оказалось, они жили… в одном доме с ним. Жизнь Белла продолжила в Немирове Винницкой области, куда ее дочь Софу с мужем направили после окончания Одесского сельскохозяйственного института, затем в Виннице. Прожила она всего 50 с небольшим лет.
У каждого из четверых Файнов выросло по одному наследнику: Софа (1929) – у Беллы, Циля (1931) – у Григория, я (1933) – у Якова и Алла (1937) – у Иосифа. Нам досталось исковерканное войной детство и участие в послевоенном восстановлении страны. В живых остались только двое младших, а фамилию Файн последними носят две мои дочери: Светлана – доцент вуза, кандидат филологических наук, руководитель волонтерской организации и Юлия – педагог, режиссер музыкальных театров. У внуков-правнуков уже другие фамилии.
Виктор ФАЙН.
Фото из семейного архива.
Фото на заставке: Яков Хенкин с женой Фридой и дочерью Галиной. Ленинград. Фотография демонстрировалась в Эрмитаже.
