Неравнодушные таганрожцы бьют тревогу в связи с несанкционированным ремонтом фасада Дома Шедеви на пересечении улицы Чехова и переулка Итальянского.
Елена Алексеенко провела детальную фотосъемку и письменно сообщила о творимых безобразиях в Комитет по охране объектов культурного наследия Ростовской области.
— Переживаю за облик города, за его историю, — так она объяснила свои действия «Таганрогской правде» и выразила удовлетворение по поводу того, что после ее письма строительные леса исчезли, а ремонтные работы прекратились.
Другой неравнодушный таганрожец, используя предоставленные Еленой фотофакты, поведал о том, как вандалы уродуют особняк, в «Живом журнале».
Наш корреспондент отправился по адресу: ул. Чехова, 76 и познакомился еще сразу с двумя взглядами на эту проблему.
Падали бомбы, падала лепнина…
Нонна Николаевна Жердева, собственник угловой квартиры № 7, поделилась:
— В 2008 году, к 150-летию со дня рождения Чехова, нам обещали провести ремонт фасада нашего дома за государственные средства. Не провели. Управляющая компания собирала деньги на ремонт с жильцов, но работы даже не начала, а потом от нас вообще отказалась. Кровлю над своей квартирой я ремонтировала за собственные средства. А в мае, как только зарядили дожди, она опять потекла. Посмотрите…
Нонна Николаевна ведет меня по квартире, показывая разрушения, причем пострадал не только потолок: в стенах – огромные трещины; создается впечатление, что дом просто разваливается.
— Весь чердак уставлен тазами, корытами, — продолжает хозяйка. – Дом этот 1886 года постройки. Мои родители здесь жили с 1934-го, я родилась в 1936-м. Наружные рамы еще изначальные, им по 135 лет. Сейчас я заплатила своим знакомым, хорошим специалистам, за реставрацию наружной стороны окон: они снимали старую краску вручную, потом обжигали, обтачивали и только затем красили. Внутренние рамы сожгли еще во время войны. При оккупации немцы нас отсюда выгнали, а здесь открыли казино. Когда наши бомбили, две бомбы упали рядом с домом: одна – с улицы, другая – во дворе; вся крыша была побита. После войны кровлю отремонтировали, фасад побелили… Но из-за протекавшей крыши мою маму чуть не убило. Здесь были такие потолки – пятнадцать сантиметров алебастра с лепниной. Кусок потолка обрушился рядом с ней.
Нонна Николаевна выводит меня на улицу и показывает: другие окна в этом же доме металлопластиковые. В одной из квартир, выходящей в Итальянский переулок, судя по вывеске, работает стоматологический кабинет, тут заменой окон не ограничились…
— Здание мы, жильцы, еще как-то поддерживаем, — замечает Нонна Жердева, возвращаясь домой. – Но рассыпается каменный забор, в который вмонтирована уникальная решетка из чугунного литья XIX века.
Крыша раньше была хорошая…
Подошедший ко времени нашей встречи Анатолий Комаров, двоюродный брат Нонны Николаевны и дипломированный юрист, поясняет:
— Еще в советские времена на этом жилом доме появилась мемориальная табличка, информирующая о том, что дом принадлежал Шедеви — якобы прототипу чеховского Ионыча. Хотя Шедеви, в отличие от Ионыча, лечащим врачом не был: он являлся главным санитарным врачом города. Кроме того, дом этот построили, когда Чехов в Таганроге уже не жил.
Семья Нонны Николаевны в этой квартире проживает 86 лет. Но когда проводилась приватизация, в соответствии с Федеральным законом о памятниках культурного наследия встал вопрос о необходимости заключения охранного соглашения.
— Разумеется, не бесплатного, да и просто неподъемного для жильцов, — уточняет Анатолий Иванович. — Я начал прорабатывать этот вопрос с городского управления культуры. Там на карте города дом этот отмечен. Но только как памятник архитектуры – эклектика, XIX век; литературный аспект вообще не затрагивается. Новый закон требовал строгого установления уровня памятника культурного наследия. Какого уровня этот памятник – федерального, регионального или местного? Что все-таки является предметом охраны – архитектура или литературный момент? И внесен ли вообще данный объект в реестр выявленных памятников культурного наследия? На эти вопросы, задаваемые как в устной, так и в официальной, письменной форме, нам ни в городе, ни в области никто не ответил.
Изнутри дом этот перестраивался немцами при оккупации. Потом советской властью – снаружи (была снесена башенка с куполом, металлическую кровлю заменила шиферная).
— Когда я поднял все эти проблемы, на вопросы мне так и не ответили, но приватизацию в управлении юстиции оформили и без охранного соглашения, — продолжает юрист. – Соседка же, которая подписала документ, мало того, что заплатила за само соглашение, — ей пришлось за свой счет заменять сгнившую парадную дверь современной копией, а это большие деньги: условия охранного обязательства кабальные.
Когда был принят новый Жилищный кодекс, эти так называемый жактовские постройки ввели в ранг многоквартирных домов. Соответственно, возникли управляющие компании.
— Деньги с жильцов собирали, никаких работ не проводили, – завершает свой рассказ Анатолий Комаров. — Затем управляющая компания прекратила свое управление: отказалась от этого дома в одностороннем порядке под предлогом того, что он — блокированная постройка, хотя это не соответствует СНИПовскому определению. Жильцы подали на УК коллективный иск и выиграли суд, по решению которого им вернули платежи за три последних года.
В общем, что при управляющих компаниях, что без них ремонт жильцы проводят за собственные средства. А живут здесь в основном пенсионерки. Чтобы починить протекающую крышу, Нонна Николаевна наняла мастеров. Они, получив предоплату и деньги на материалы, исчезли, полиция их так и не нашла. Пришлось нанимать новую бригаду. Так что ремонт обошелся в двести тысяч рублей (кровля при этом всё равно протекает).
А неравнодушные таганрожцы переживают за облик любимого города. Легко любить со стороны…
Владимир Прозоровский, фото автора
