Таганрог – место особой концентрации талантливых и выдающихся людей. Некоторые из них становятся легендами уже при жизни. Геннадий Сергеевич Панатов – из их числа.
Он родился 20 марта 1940 года в Усть-Лабинске – в месте, где сливаются воедино две крупнейшие реки Краснодарского края, — Кубань и Лаба. Впрочем, в детских воспоминаниях не сохранились ни те реки, ни небо над ними. Потому что вскорости началась война, и Сергея Николаевича Панатова, офицера, со всей семьей побросало по всему Кавказу.
Луч света в темной ночи
Геннадий Панатов прекрасно помнит свои детские послевоенные годы. Его отец работал заместителем военного коменданта города Баку. Но мальчиков-мажоров тогда в нашей стране еще не было.
- Бегал, как все пацаны — босой, — говорит о себе Геннадий Сергеевич.
Школьный учитель физики, Николай Николаевич Шишкин, организовал в школе клуб юных физиков, где проводили опыты, создавали действующие модели, которые даже вырабатывали электроток. И Гена Панатов «заболел» физикой, мечтал даже стать ученым. Он потом и стал им, но своим, особенным путем. Школу окончил с серебряной медалью. Но до этого чего только с друзьями ни вытворял: пай-мальчиком Панатов не был никогда. Однажды даже мама с папой вызвали сына на семейный совет, поступило предложение отдать его в детдом. Были слезы, мольбы, покаяние. Но все вернулось на круги своя уже через несколько месяцев: неуемный характер изменить было невозможно, к тому же смышленый мальчишка понял, что родители для него разыграли спектакль.
Будучи подростком, на летних каникулах после 7-го класса, устроился в совхоз на сбор винограда. На заработанные деньги купил мандолину, благодаря хорошему слуху сам научился играть, потом давал маленькие концерты – ансамблем, вдвоем с отцом, который неплохо играл на пианино.
Дом в Баку, где жили Панатовы, стоял на берегу Каспийского моря. Неподалеку дислоцировался авиационный полк. Гидросамолеты взлетали, летали и приземлялись, точнее, приводнялись, и днем. Но самым ярким впечатлением Геннадия с детства и на всю жизнь осталось это: ночью (а в Баку, как и в Сочи, — темные ночи) в море корабль чертит прожектором линию взлета, и в этом луче света взлетает гидросамолет. Это был Бе-6, произведенный в Таганроге.
После школы поступил на строительный факультет Бакинского политехнического института. Учился с увлечением. Очень нравились черчение и рисование: был и такой обязательный предмет. Рисовать любил и умел с детства, мастерски срисовывал копии с известных картин. Уже на втором курсе у него были свои проекты домов. Правда, траншеи на производственной практике рыть не понравилось. И тут он увидел объявление про дополнительный набор в Куйбышевский авиационный институт…
В небо уходят амфибии
В 1963-м, окончив авиационный вуз, Панатов прибыл по направлению в Таганрог, на государственный союзный опытный завод № 49 морского самолетостроения. Именно сюда направили неслучайно: у него, единственного на курсе, диплом был посвящен самолету-амфибии.
- Сразу же попал в отдел аэродинамики, — вспоминает Геннадий Сергеевич. – К мощным, грамотным, очень талантливым людям. Так и пошла моя судьба в гидроавиацию…
Главным конструктором тогда был Георгий Михайлович Бериев, который с 1934 года на протяжении 34-х лет возглавлял Центральное конструкторское бюро морского самолетостроения, руководил созданием выдающихся образцов гидроавиации.
Гидроавиация в 1960-е была в почете, — объясняет Геннадий Панатов. – Она тогда успешно развивалась и за рубежом. Итальянцы, американцы, канадцы создавали неплохие гидросамолеты. Развитие гидроавиации объяснялось нехваткой аэродромов. А для гидросамолета аэродромами служат подходящие водоемы. Но потом, когда взлетно-посадочных полос появилось достаточно, интерес к гидроавиации в значительной степени угас – по всему миру, но только не в Таганроге. В нашем городе стали создаваться самолеты-амфибии, которые для осуществления взлета и посадки с одинаковым успехом используют как сухопутные аэродромы, так и водную поверхность.
Георгия Михайловича Бериева на посту главного конструктора сменил Алексей Кириллович Константинов, возглавивший ОКБ в 1968 году. Его детищами стали А-40 «Альбатрос» (Бе-42) и А-50. А-40 – крупнейший в мире реактивный противолодочный и многоцелевой морской самолет-амфибия, способный обнаруживать и уничтожать не только корабли, но и подводные лодки.
Первым помощником, «правой рукой» Константинова стал Панатов. Поэтому, когда созданному конструкторами самолету А-40 нужно было «дать путевку в жизнь», именно Панатов несколько месяцев провел в Москве. Ночевал чуть ли не в подвалах. А день за днем проводил, собирая подписи по министерствам. Министерств этих было более десятка; в каждом из них была масса отделов. И везде нужно было поставить согласующую визу.
Авиадипломатия
В 1990-м Алексей Кириллович вышел на заслуженный отдых, его преемником стал Панатов. 1990-е для таганрогских авиастроителей выдались, пожалуй, еще труднее военных… Но Геннадий Сергеевич в эти годы оказался очевидцем и участником чудесных событий.
Запомнился, например, Международный аэрокосмический салон в парижском аэропорту Ле Бурже, на котором был представлен уникальный А-40.
- Потрясенный нашим самолетом, президент Франции Франсуа Миттеран поднялся на наш борт, — рассказывает авиаконструктор. — Хотя по регламенту не имел на это права. Он – хозяин, поэтому никому не должен отдавать предпочтение. Наш А-40 летал над Парижем. Французская пресса его окрестила «Мисс Париж» — за красоту и элегантность.
Миттеран, впрочем, оказался не первым президентом, который поднялся на борт этого самолета.
- В начале декабря 1991 года поступила команда по линии Министерства обороны: всю лучшую военную авиационную технику пригнать в Белоруссию, в местечко Мачулищи, — вспоминает Геннадий Сергеевич. – Стояли самолеты – сверхскоростные истребители, стратегические бомбардировщики, рядом с ними – главные конструкторы – люди хоть и гражданские, но по-военному дисциплинированные. Я представлял А-40. И вот вдоль всей линии самолетов идут они: впереди – главнокомандующий ВВС и Ельцин с Назарбаевым, а за ними, кутаясь от холодного ветра со снегом, – все остальные лидеры республик СССР. Нам была дана команда сказать, что только все вместе, в рамках Союза ССР, мы можем развивать авиацию. А я главкома заранее попросил пригласить всех на борт нашего уникального самолета. И он пригласил, но поднялись только Ельцин с Назарбаевым: остальные остались внизу. Я показал им самолет. Ельцин сказал: «Будем строить!» А на следующий день было подписано Беловежское соглашение о развале Союза.
Главный (генеральный) конструктор должен быть не только инженером, творцом, организатором и руководителем, но еще, например, и дипломатом. И Панатов стал им. В 1990-е, когда США и НАТО из вчерашних потенциальных противников превратились в «друзей и партнеров», Панатову пришлось посещать и Вашингтон, и Лондон, и Брюссель. Понятно, «своих карт» Геннадий Сергеевич никому не раскрывал. В Овальном зале штаб-квартиры НАТО он выступал с докладом перед генералами и адмиралами стран-членов Североатлантического альянса. Наибольший восторг у своих слушателей он вызвал, когда переводчика, переводившего с русского на английский, поправил, причем по-английски. Впрочем, аплодисменты натовских военачальников его волновали гораздо меньше, чем проблемы родного предприятия.
- Денег не хватало ни на зарплату, ни на коммунальные платежи, — вспоминает Панатов. — Очень тяжело было. Пока мы не подписали контракт на самолет А-50И с Израилем. Когда из Израиля пошли деньги, — мы задышали. А-50 – самолет дальнего радиолокационного дозора и наведения. Огромная машина на базе Ил-76. Электронная аппаратура на А-50И была израильская. Мы организовали круглосуточную работу. Круглосуточно работали все – от рабочих до конструкторов. В цехах стояли раскладушки, было организовано круглосуточное питание. Все одиннадцать этапов контракта были выполнены досрочно; деньги перечислялись по завершению каждого этапа.
Были внедрены новые системы стимулирования, оплаты труда, генеральный директор Геннадий Панатов руководил и этим, он же добивался от израильской стороны премий за досрочное завершение этапов – дополнительных выплат, не предусмотренных контрактом. А потом А-50И взяла на вооружение Индия: для индийцев таганрожцы сделали еще три таких самолета.
Бе-200 и «Мрия»
Детищем самого Панатова стал многоцелевой самолет-амфибия Бе-200, основной задачей которого предусматривалось тушение масштабных пожаров. Самолет способен взлететь с ветровой волны 1,2 метра и сесть на такую же волну, берет 12 тонн воды в восьми баках по 1,5 тонны.
- В зависимости от масштаба, интенсивности и типа пожара на Бе-200 реализована задача сброса воды в различных режимах, — отмечает генеральный конструктор. — Такого ни у кого больше нет.
В тех экономических условиях таганрожцам собственными силами воплотить в жизнь этот проект было не под силу. И Геннадий Сергеевич Панатов убедил включиться в это дело своего тезку и коллегу — генерального директора Иркутского АПО Геннадия Николаевича Горбунова.
- Обычные самолеты и самолеты-амфибии имеют существенные отличия. Поэтому ради строительства наших Бе-200 в Иркутске переоборудовались цеха. Мы там забирали готовый фюзеляж Бе-200, помещали в «Руслан», перегоняли его в Таганрог; и тут уже проводили окончательную сборку, — объясняет Геннадий Сергеевич. — Мы же проводили испытания в современнейшем стат-зале (зале для статических испытаний). А двигатель Д-436ТП для Бе-200 разработал запорожский завод «Мотор Сич». Двигатель – непростой, «оморяченный» (коррозионно стойкий).
Вообще с Украиной Панатова связывают самые тесные и теплые отношения.
- Прекрасно помню и очень уважаю Олега Константиновича Антонова и его преемника Петра Васильевича Балабуева, создавших огромные самолеты Ан-124 «Руслан» и Ан-225 «Мрия», в переводе с украинского – «Мечта». Это – выдающиеся люди, которые не только генерировали идеи, но и реализовывали их, — отмечает Геннадий Сергеевич, который по праву заслуживает эти же слова и в свой собственный адрес.
Дочь Геннадия Сергеевича и её семья – киевляне: она в свое время окончила Киевский институт гражданской авиации, вышла в Киеве замуж. Геннадий Сергеевич Панатов – почетный профессор Харьковского авиационного института, а в прошлом – его аспирант-заочник.
Его секрет вечной молодости
Профессор Панатов считает, что ему очень повезло с учителями и с коллегами. Особое место среди них занимает гениальный Роберто Орос ди Бартини. Для прошедшего сталинские «шарашки» Бартини Таганрог стал местом последовавшей ссылки. Во многом благодаря именно этому итальянцу-коммунисту, решившему стать русским, Советский Союз оказался лидером в развитии гидроавиации в целом и самолетов-амфибий, в частности.
К 1963 году, когда в Таганрог приехал Панатов, реабилитированный Бартини уже вернулся в Москву, точнее – в подмосковные Люберцы. Но и с Таганрогом не порывал, часто сюда прилетал. Панатов принимал участие в аэродинамических исследованиях разработанного Бартини самолета-амфибии вертикального взлета и посадки ВВА-14; под его руководством был создан уникальный пилотажный стенд с четырехстепенной системой подвижности для отработки методики пилотирования этого самолета.
- Мне посчастливилось работать и с Николаем Александровичем Погореловым, который был первым помощником, «правой рукой» Роберта Людвиговича Бартини, — отмечает Геннадий Сергеевич.
То, что таганрогское авиапредприятие, ставшее единым, называется именно так, — ТАНТК им. Г.М. Бериева, — заслуга Панатова: именно он предложил это название. Геннадий Сергеевич внес вклад и в топонимику Таганрога. Именно с его подачи площадь Авиаторов получила свое имя: раньше она называлась «Инструментальный тупик» — в память о легендарном Таганрогском инструментальном заводе, преобразованном позднее в крупнейшее в городе предприятие, Таганрогский комбайновый завод…
В начале 1990-х ТАНТК им. Г.М. Бериева оказалось буквально в тупике – как и соседний комбайновый завод. Но самолетостроителям из тупика удалось вырваться, и даже без помощи реактивного самолета вертикального взлета. Ныне ТАНТК им. Г.М. Бериева объединяет оба бывших таганрогских авиапредприятия – опытно-конструкторское бюро, где самолеты проектировались и создавались их опытные образцы, и авиазавод имени Димитрова, где шло их серийное производство. Нынешняя ситуация на предприятии – душевная боль Геннадия Сергеевича. Однако он остается оптимистом и верит, что впереди – возрождение авиастроения в Таганроге.
Геннадий Сергеевич Панатов и в свои 80 лет полон идей и стремления к самореализации. Благодаря общению с молодежью и творческому труду душой он остается вечно молодым. Возглавив ТАНТК им. Г.М. Бериева, он практически сразу выступил с инициативой создания в ТРТИ кафедры «Летательные аппараты», ректор института Владислав Захаревич пошел навстречу, кафедра была создана 27 лет назад — 5 марта 1992 года. Кафедра для Геннадия Сергеевича Панатова стала не «запасным аэродромом», а еще одним любимым детищем.
Доктор технических наук, профессор Геннадий Сергеевич Панатов, единственный на Юге России авиаконструктор такого уровня и с мировым именем, считает, что ему повезло и с учениками, ставшими его коллегами. Радуют и студенты, а на кафедре ЮФУ «Летательные аппараты» учатся представители не только различных регионов России, но и зарубежных стран, как ближнего, так и дальнего зарубежья: своими юными гражданами здесь представлены Казахстан, республики Средней Азии, республики Прибалтики, государства Азии, Африки, Латинской Америки.
Кафедра готовит инженеров-конструкторов по самолето- и вертолетостроению и инженеров по эксплуатации авиационной техники. На заочном отделении обучение проходят офицеры ВВС РФ со всей страны, обслуживающие военную технику.
- В свое время мы приобрели уникальное дорогостоящее оборудование. Студенты с помощью очков смотрят в 3-D любой элемент, любой узел, любую конструкцию в самолете, причем с любым приближением, — рассказывает создатель кафедры. — Ни один авиационный российский вуз таких возможностей не имеет: у других по старинке лежат разрезанные элементы конструкций.
Надежду на грядущее возрождение отечественной и мировой авиации поддерживают и дети: профессор Панатов – член жюри Международной авиационной олимпиады среди школьников и учащихся колледжей.
Этот человек мог бы жить, почивая на лаврах, в своей вилле на берегу океана – во Флориде или в Калифорнии. (Он, к слову, — Почетный член Американского института аэронавтики и астронавтики.) Однако он счастлив тем, что живет в своей квартире девятиэтажки таганрогских авиастроителей, что в начале улицы Петровской. Азовское море – с трех сторон от него. Над ним – родное небо. А вокруг него – земляки, у которых, как он считает, — не только великое и славное прошлое, но и не менее замечательное будущее.
Владимир ПРОЗОРОВСКИЙ, фото автора.
