Он не был строевым офицером, не ходил в атаку с автоматом в руках, не лечил раненых, но тысячи бойцов и медиков обязаны ему своими жизнями. Всю войну, от первого до последнего дня он прошёл скромным офицером административной службы, одним из тех, кто, рискуя своей жизнью, организовывал эвакуацию раненых и больных с фронта вглубь страны. Каково это было делать в хаосе первых месяцев войны?
Представлю его: мой отец Яков Михайлович Файн (10.05.1905, Таганрог – 28.10.1984, Москва). Обратите внимание на дату его рождения: его юбилеи навеки оказались связанными с юбилеями Победы. Начинал в звании техника-интенданта 2-го ранга (лейтенанта), закончил капитаном. Он не отсиживался в тылу, многократно нюхал порох на передовых, работал на пределе человеческих возможностей, не щадя своего здоровья.
Свою трудовую деятельность начал в 1921 году 16-летним рабочим Таганрогского кожевенного завода. Грамотного по тем временам, энергичного парня выдвинули на профсоюзную работу. Высшее экономическое образование получил уже в Ростове на вечернем отделении университета. Войну встретил инспектором труда ЦК профсоюза лёгкой промышленности по Ростовской области и Северному Кавказу. В Ростове его хорошо знали как энергичного работника с огромным опытом организационной работы. Именно в качестве организатора он оказался востребованным в армии.
Ему довелось стать одним из создателей военно-медицинской части – Распределительного эвакопункта (РЭП) № 31. В период Великой Отечественной войны под такими названиями значились части, развёртываемые на основных коммуникациях для оказания специализированной медицинской помощи и распределения потока раненых и больных, эвакуируемых с театра военных действий во внутренние районы страны. Обычно в них включались: управление, эвакуационные госпитали различного профиля, санитарный транспорт, прачечно-дезинфекционные отряды, склады, военно-врачебные комиссии. Тогда, в июне 1941 года, ничего этого ещё не было. И опыта такой работы не было. РЭП-31 необходимо было срочно создать с ноля. Да ещё в условиях хаоса военных поражений первых месяцев войны. В РЭП-31 отец возглавил транспортный отдел.
Дороги, дороги, работа на износ… Сам он в тыл не ездил – нужен был в штабе части и на фронте.
О том, по каким делам отец мотался по военным дорогам, можно только догадываться. Писать об этом, естественно, было нельзя. Да и после войны об этом он не любил рассказывать. Но об одном эпизоде всё же рассказал.
1941 г. Фотография из военного билета – свидетель
и участник бесконечных поездок по дорогам войны
Лето 1942 года. Немецко-фашистские
войска прорвали наш фронт
и хлынули на Кавказ. Остро встала задача эвакуации госпиталей, размещённых в
северокавказских здравницах. Уже была информация: захватывая военные госпитали,
гитлеровцы уничтожают и раненых, и медперсонал. Такая угроза возникла над одним
из госпиталей, а нужного транспорта нет. Точнее, есть санитарный поезд, но нет
паровоза – его увёл один крупный местный чин, чтобы эвакуировать своё имущество
под видом «важного государственного». Нашёл этого «чина», пытался объяснить ему
ситуацию – не воспринимает. Ругает матом «зарвавшегося интендантишку», угрожая
ему трибуналом. Угомонился только тогда, когда отец достал пистолет:
уговаривать было некогда – счёт времени шёл на минуты. Санитарный поезд отец привёл
в город, оставленный нашими частями. Передовые отряды немцев уже входили в
него. Госпиталь ждал на станции, готовый к эвакуации, погрузка шла споро. И тут
отца окликнул мальчишка, окровавленный, с оторванной ногой, лежавший на траве:
– Дядя Яша спасите меня, я с Вашим Витей во дворе играл!
Его мамы при нём не было. Мальчишку погрузили в поезд, который успел уйти из-под носа у немцев. А отца долго била дрожь от мысли, что на месте этого мальчишки мог оказаться я.
А ведь мог бы… Эшелон, в котором мы
с мамой эвакуировались
из Ростова 12 октября 1941 года, держал курс на Кавказ. Но немецкая авиация
разбомбила впереди идущий эшелон и повредила один из мостов. Дорога
на Кавказ оказалась закрытой. Наш эшелон повернули на восток и выгрузили в
Зимовниках, районном центре на границе со Сталинградской областью. Так начался
наш незапланированный 2,5-месячный путь на Урал, в Пермский край,
из-за которого отец надолго нас потерял. Связь восстановилась лишь в январе.
Отец хотел вернуть нас на Кавказ – в Армавир, где дислоцировался его РЭП-31.
Всё было готово к этому, ждали начала навигации на Каме и Волге. К счастью,
не успели – начались Сталинградская битва и сражение за Кавказ.
Многих людей спас так отец, а спасти своих родных в Таганроге возможности не имел. В 1941 году гитлеровцы расстреляли в Петрушинской балке родителей отца Анну Ефимовну и Михаила Леонтьевича Файнов, а также его брата Бориса Леонтьевича и всю его семью – жену, двух дочерей и внучку. Однако это – другая тема, кровоточащая в памяти нашей семьи, как и многих таганрожцев…
Бог миловал от ранений, но болезни донимали. Только тифом отец болел дважды. В конце 1942-го его, больного, эвакуировали вместе с ранеными в Ташкент. В январе 1943-го он писал мне:
«У меня был брюшной тиф. Это очень тяжёлая и опасная болезнь. 8 дней я был без сознания, при этом пытался вылезти из окошка. Сестра, которая меня обслуживала, пыталась удержать меня, но я её побил. Тогда меня связали простынями и привязали к кровати. В таком состоянии я пробыл несколько дней. В первые дни болезни я почти ничего не ел, только пил кисленькую воду. А теперь у меня такой аппетит, что я готов сразу слона скушать».
Из писем отца маме:
«Долго я тебе не писал. Просто выезжал в такие места, откуда писать трудно, да и некогда» (28.06.42).
«Сегодня после длительного отсутствия вернулся к себе на работу. Налетался вдоволь. Но и намаялся я основательно. Рассчитывал, что мне дадут хотя бы полдня на отдых. Оказывается, об этом и мечтать нельзя. Работы по самое горло. Освобождаюсь не раньше 3-4 часов ночи» (5.04.43).
«Сегодня, после 10-дневного нахождения в постели, наконец, поднялся на ноги и с трудом передвигаюсь по комнате. Целый синклит врачей, пользовавших меня, пришёл к заключению, что у меня тиф, но какой – определить не смогли. Все дни температура держалась высокой. Сегодня у меня впервые нормальная температура. Мне, конечно, вставать с постели ещё не следовало, но за нами приехал гонец с требованием немедленно выезжать. Так как предстоит большой переезд на машине в условиях зимы, то я хочу хоть немного побыть на ногах, прежде чем садиться в машину, даже закрытую» (Одесса, 27.01.45).
Этот переезд едва не закончился печально: в буран их машина застряла в снегу, и они пешком по бездорожью пробирались несколько километров до ближайшего населённого пункта.
Однако предоставим слово начальнику отца:
Отец прошёл через всю Украину, Румынию, Болгарию, Австрию, Венгрию, Чехословакию и закончил войну в Мукачево (Закарпатская Украина). Награждён орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды, медалями «За освобождение Кавказа», «За освобождение Будапешта», «За победу над Германией», юбилейными медалями, грамотой Главного военно-санитарного управления Красной Армии.
Отца демобилизовали в ноябре 1945 года – после того, как он закончил расформирование своего эвакопункта и всех его санитарных поездов. История РЭП-31 с него началась, им и завершилась. Вернулся в Ростов на ту же должность в своём профсоюзе. В 1953-1964 гг. работал начальником производственно-технического отдела – зам. главного инженера Ростовской кожгалантерейной фабрики. Уйдя на пенсию, продолжал работать на общественных началах заведующим внештатным отделом социального страхования Ростовского обкома профсоюза рабочих текстильной и лёгкой промышленности. Затем на аналогичной работе в Москве – до последнего своего дня. Лежать на печи без дела он не умел. Награждён Почётной грамотой ВЦСПС и нагрудным знаком «За активную работу в профсоюзах».
Виктор Файн
Досье «ТП»
Виктор Яковлевич Файн (Ростов-на-Дону) — химик-исследователь, технолог, литератор, журналист, историк. Окончил с отличием химический факультет Ростовского университета, аспирантуру Московского НИИ органических полупродуктов и красителей (НИОПиК) и Московский институт повышения квалификации руководящих работников и специалистов Минхимпрома. Кандидат химических наук.
Один из специалистов, трудами которых создавалась послевоенная химическая промышленность СССР: на его личном счету пуск трех крупных промышленных цехов, разработка технологии и промышленное освоение 18 новых производств. Автор (соавтор) 45 технологических разработок, автор около 200 научных работ и изобретений. В настоящий момент находится на пенсии, но работает над историей родственных семей, написал 16 книг и более 30 статей. Автор документальной повести «Школьная дорога, опалённая войной»
